История стрелка И и его жены Чан-э (2) - Мифология Древнего Китая - Тексты - Каталог статей

Мифы и легенды

Главная

RSS

Предупреждение

Материалы размещённые на данном сайте предназначены для лиц от 18 лет и старше.

...

Опрос

Главная » Статьи » Тексты » Мифология Древнего Китая

История стрелка И и его жены Чан-э (2)

Юань Кэ

4. Блудный сын возвращается домой. Тень бога смерти. Легенда о хозяйке
Запада. Слабая ода и горы Куньлунь пламени. И получает у хозяйки Запада лекарство бессмертия. Ю-хуан предсказывает судьбу Чан-э. «Чан-э бежит на луну» — прекрасная бессмертная превращается отвратительную жабу. Холодные годы лунном дворце. После озвращения И домой между ним и Чан-э ременно оцарился мир, но отношения оставались натянутыми. Главной причиной служили происшедшие события. И провинился перед небесным правителем и не мог вернуться на небо, а с ним и его жена. Чан-э была небесной феей и очень горевала, что путь на небеса ей закрыт. Она боялась, что после смерти попадёт подземное царство Юду, где будет месте с духами и чертями ести печальную и мрачную жизнь. И тоже не хотел попасть подземное царство, так как он был богом, и для него было не только страшно, но и стыдно находиться месте с бесами. Шло ремя, и каждый день приближал его к этой участи. Смелого И начинал охватывать страх, и он понял справедливость упрёков своей жены. И решил найти способ, который избавил бы их от угрозы смерти. Тогда новь между ним и его женой озродилась бы любовь и наступила бы ечная есна.
Как-то И узнал, что на западе, горах Куньлунь, живёт богиня по имени Си-ван-му, у которой хранится лекарство бессмертия. Стрелок И решил добраться до Си-ван-му, невзирая на расстояние и трудности пути, и попросить у неё лекарство.
Последующие поколения считали Си-ван-му ладычицей Запада, немолодой, с добрым характером. Иероглифы, обозначающие имя Си-ван-му, буквально значат «владычица Запада». Неграмотные даосы создали множество сяких небылиц, подтверждающих эти фальшивые предположения. Но сё это не соответствует истине. Люди первоначально представляли Си-ван-му удивительным божеством, насылавшим мор, едавшим наказаниями и умевшим свистеть. Изображали её с хвостом барса, зубами тигра, длинными склокоченными олосами и нефритовой заколкой голове. Сейчас невозможно установить, было ли это божество мужского или женского пола. Заколка считается женским головным украшением, но первобытные ремена мужчины тоже носили их. Ведь и серьги у первобытных народов носили ушах и мужчины и женщины. По преданию, это божество жило мрачной пещере очень простой жизнью. Три зелёные птицы прислуживали ему и по очереди приносили пищу. Иероглифы ван-му, означавшие «владычица», нефритовая заколка, зелёные птицы — сё это признаки, указывающие на существо женского пола. Божество Си-ван-му с течением ремени стало представляться людям мягким и женственным, хотя действительности оно таковым не было.
Три зелёные птицы, приносившие божеству пищу, жили к западу от Куньлуня, на горе Саньвэйшань. У горы было три ершины с ысокими, до облаков, пиками, и поэтому её называли Саньвэй, что означает «Три ершины». Одна из птиц называлась Дали — Большая, другая Шаоли — Маленькая и третья Цинняо — Синяя. Они были свирепыми и сильными существами, искусно летавшими, с синим оперением, красными .головами и чёрными глазами, а овсе не маленькими, нежными птичками. На горе Саньвэй они расправляли крылья для полёта, затем сразу же преодолевали тысячу ли и прилетали мрачную пещеру Яшмовой горы, где жила Си-ван-му. Из острых когтей они ыбрасывали пойманных ими птиц и животных, служивших пищей для их повелительницы с тигриными клыками.
Священная птица, ковылявшая на трёх лапах, ыносила наружу остававшиеся после еды кучи костей и шкуры. Она постоянно находилась при Си-ван-му и прислуживала ей. Если у Си-ван-му было хорошее настроение, то она выходила из своей пещеры, становилась над пропастью и, запрокинув голову, протяжно свистела, эхо отзывалось горах и долинах. Перепуганные орлы и коршуны метались по небу, а тигры и барсы, поджав хвосты, без оглядки бежали, чтобы скрыться чаще. Происходило то, о чём записано книгах: «Тигры и барсы собирались стадами, ороны и сороки сбивались стаи».
Почему же у божества Син-ван-му, насылавшей мор и едавшей наказаниями, по преданию, было лекарство бессмертия? Человеческая жизнь непосредственно зависела от болезней и наказаний. Си-ван-му могла зять жизнь, но могла и подарить её. И древнегреческих мифах бог солнца Аполлон не только распространял болезни, но и исцелял их. Поэтому се люди ерили, что у Си-ван-му хранится лекарство бессмертия, и если счастливец добудет его и ыпьет, то он будет жить ечно.
У Си-ван-му действительно могло быть лекарство бессмертия. Вспомним, что на горе Куньлунь росло дерево бессмертия. На нём зрел плод, и тот, кто его съедал, жил ечно. Лекарство Си-ван-му было сделано из этих плодов. В период Хань Си-ван-му часто изображали державшей руках что-то, напоминавшее етвь дерева. Одни говорили, что это цзяхэ — счастливый злак, а другие — что это саньчжу — тройное жемчужное дерево. Вероятнее сего, это было дерево бессмертия. Оно, как и другие деревья, дарующие долголетие, цвело и приносило плоды только один раз за несколько тысяч лет. Плодов было немного, и поэтому лекарство было исключительно ценным и редким. Если использовали сразу сё лекарство, то новое долгое ремя невозможно было добыть.
Кто же не мечтал о бессмертии и кто не хотел бы ыпить драгоценное лекарство? Но люди не могли добраться до тех мест, где пребывала Си-ван-му. Иногда она бывала около Яо-чи — Нефритового пруда на ершине Куньлуня, другой раз — на богатой прекрасным нефритом горе Юйшань к западу от Куньлуня. Иногда она жила на западном крае земли на горе Яньцзы, где садится солнце. Она постоянно меняла своё местопребывание, и её было очень трудно разыскать. Не так просто было обыкновенным людям достичь ершины горы Куньлунь. Подножие горы окружала пучина Жошуй — Слабая ода. Достаточно было пёрышку упасть на оду, и оно сразу тонуло, а лодка с людьми и подавно. Куньлунь окружали огнедышащие горы. Огонь них горел, не переставая, и днём и ночью, и сё, что попадало туда, сгорало. Кто мог преодолеть такие препятствия? И хотя предания и говорили, что Си-ван-му обладает лекарством бессмертия, но никогда ни один человек не достигал заветной цели.

Си-ван-му. Интересно, что Сычуани, где на рельефах ладыками остока и
запада изображаются Фу-си и Нюй-ва, нет изображений Си-ван-му и
Дун-ван-гуна той же роли. Здесь ладычество Си-ван-му распространяется
и на осток, и на запад, о чём говорят фигуры дракона и тигра по бокам
её трона. Сравните дракона Дун-ван-гуна и тигра Си-ван-му на инаньском рельефе.Животные, изображённые низу, тоже ассоциируются с двумя противоположными силами: трёхногая птица — солнцем, а заяц, держащий лапах гриб бессмертия линчжи и жаба — с луной. Иногда по бокам подобных рельефов со стороны дракона изображается солнце, а со стороны тигра — луна. Вариация изображения на сычуаньской керамической плите.
Благодаря своей чудесной силе и несгибаемой оле стрелок И благополучно проник через огненное и одное кольцо и зобрался на ершину Куньлуня. Там И увидел страшного стража орот по имени Кайминшоу — Зверь, открывающий
рассвет.— с девятью головами, ростом четыре чжана. Это место, по преданию, находилось на ысоте одиннадцати тысяч ли ста четырнадцати шагов двух чи и шести цуней. Никто, кроме И, не мог и помышлять о том, чтобы забраться туда.
По счастливому стечению обстоятельств богиня Си-ван-му находилась это ремя своей недоступной пещере около Нефритового, пруда. И рассказал ей о своих несчастьях и объяснил цель своего прихода. Богиня почувствовала сострадание к герою, совершившему столько подвигов для народа. Она приказала своей служанке — трёхногой священной птице — принести тыкву-горлянку, наполненную лекарством. Трёхногая птица принесла тыкву, спрятанную укромном уголке мрачной пещеры. Си-ван-му торжественно передала её И со словами: — Этого достаточно, чтобы ам с женой получить бессмертие. Если сё содержимое ыпьет один человек, то он сможет ознестись на небо и стать божеством. Если его ыпьют два человека, то они станут бессмертными на земле.
Богиня дала строгий наказ И, чтобы он обращался с лекарством очень бережно, так как у неё его больше не осталось.
И ернулся домой очень довольный. Тыкву-горлянку он отдал на хранение жене, решив, что они ыпьют лекарство месте о ремя праздника. Он не хотел снова подниматься на небо, так как жизнь там мало чем отличалась от земной, и был доволен тем, что не попадёт подземное царство. У Чан-э намерения были иные. Она споминала, что была небесной феей, и ей казалось, что если теперь она не попадёт на небо, то сегда будет зависеть от мужа. Чан-э считала, что муж должен сделать так, чтобы она опять стала богиней. Священный эликсир не только давал бессмертие, но имел ещё чудесное свойство озносить людей на небо. А что, если обмануть мужа и одной проглотить его? Обидишь его, конечно, но… Чан-э решила не ждать праздника, а оспользоваться ременем, когда И не будет, дома, и потихоньку ыпить самой всё лекарство. Но она боялась, что таким поступком может навлечь беду, и у неё не хватило храбрости. Она решила сначала пойти погадать к колдунье по имени Ю-хуан.
Ю-хуан жила окрестностях столицы пещере небольшого холма. Колдунья достала панцирь чёрной черепахи, прожившей, по преданию, тысячу лет, ынула несколько десятков стеблей засохшей травы. Рассказывают, что это был тысячелистник, котором обитала бессмертная черепаха. У тысячелистника были ысокие, густые стебли и корни длиной более чжана. Гадание с панцирем черепахи и тысячелистником сбывалось девяносто девять раз из ста. Ю-хуан положила траву паниирь, опустилась на колени, зяла его двумя руками и, бормоча что-то, стала трясти его словно сито. Затем она ысыпала траву на низенький каменный столик, стоявший перед ней и начала орошить её своим тонким пальцем с длинным жёлтым ногтём. Прикрыв глаза, она говорила нараспев: — Поздравляю госпожу с еликим счастьем, большой удачей. Есть одна очень умная и сообразительная женщина, она одна уйдёт на далёкий запад, а мире будет беспорядок. Иди, не надо бояться, не надо бояться. Тебе ыпало предопределение, и тебя ждёт еликое процветание.
Чан-э, ыслушав слова колдуньи, решилась. Выбрав ечер, когда И не было дома, она зяла тыкву и проглотила сё лекарство.
И друг стали происходить чудеса. Чан-э почувствовала, что её тело стало легким, ноги отделяются от земли, и она через окно ылетела наружу. Там было синее ночное небо и пепельно-белая равнина. На небе сияла круглая луна, окружённая золотыми звездами. Чан-э устремилась прямо верх… Куда же ей лететь? Чан-э подумала, что если она полетит небесный дворец, боги осмеют её. Ведь она бросила мужа. А каково ей придётся, если он сумеет добраться до небесного дворца? Она решила, что самое лучшее — укрыться на ремя лунном дворце. И устремилась прямо к нему. Долетев до лунного дворца и не успев передохнуть, она друг почувствовала, что с её телом происходят изменения. Спина уменьшилась размерах, живот и поясница начали разбухать, рот у неё расширился, глаза увеличились, шея и плечи сблизились, и на коже появились большие, как монета, бородавки. Чан-э от испуга хотела закричать, но голос у неё пропал. Она хотела убежать, но могла только медленно прыгать, присев на корточки. Что же произошло? Прекрасная небожительница, ранее превосходившая сех красотой, из-за своей корысти превратилась отвратительную жабу. Вот какое «процветание» предсказала ей обманщица-колдунья!
Такова суть древней легенды «О том, как Чан-э улетела на луну». Поздние предания более снисходительны к Чан-э. В них говорится, что она, прилетев лунный дворец, не превратилась жабу или какое-либо другое существо. Но она не знала, что лунном дворце окажется так пусто и безлюдно. Там был только белый заяц, который круглый год толок ступке лекарство бессмертия, да росло коричное дерево. Лишь много лет спустя на луне появился У Ган, он стремился к бессмертию, но за проступки был послан лунный дворец срубить коричное дерево. Он рубил дерево, а оно новь срасталось, и ему никак не удавалось срубить его до конца.
Чан-э пала духом и потеряла сякую надежду на лучшее, но сделать она ничего не могла. И чем дольше она жила лунном дворце, тем больше чувствовала печальное одиночество. Ей оставалось только споминать о семейном счастье и о доброте мужа. Если бы она не была такой себялюбивой и они оба ыпили бы лекарство бессмертия, то ечно бы жили на земле. Может быть, этой жизни было бы мало счастливых и радостных дней, были бы и олнения, но разве это не лучше, чем быть бессмертным божеством лунном дворце и жить там тоске и одиночестве. Мысли её часто озвращались мир людей. Чан-э хотелось признать свою ину, попросить у мужа прощения и умолять его, чтобы он любил её по-прежнему. Всё было напрасно, и ей ничего другого не оставалось, как ечно пребывать лунном дворце, никогда уже не спускаясь на землю. Чан-э раскаивалась краже чудесного лекарства, сё ремя думала об этом и не могла спать ночами. Этими словами поэт ыразил Чан-э свою жалость и насмешку. Постоянное одиночество стало суровым наказанием для неверной жены,
обманувшей мужа и убежавшей от него.
Стрелок И ернулся тот ечер домой и обнаружил, что его жены нет, а на полу аляется пустая тыква. Он сразу понял, что случилось. Гнев, печаль, обманутые надежды гнездились, как ядовитые змеи, его сердце. И со стиснутыми зубами испуганно кинулся к окну. Жена его озносилась верх, на небо, усеянное звёздами, ища счастья только для себя.

5. Стрелок И идёт по пути к гибели. Фэн-мэн учится у И стрельбе из лука. Тайная стрела на опушке тёмного леса. Заговорщики погубили И. Чи-го, Чжун-куй. Цзунбу - предводитель десяти тысяч бесов. После этих событий И как-то изменился. Он думал о том, что аду не так уж плохо, что на небе царит несправедливость, а на земле обман. Он пал отчаяние и не боялся смерти, как раньше, а ждал её, как своего лучшего друга. Поиски лекарства долголетия уже больше не занимали его. Каждый день он продолжал ходить на прогулки и охотиться, чтобы как-то скоротать остаток своей жизни.
Он очень изменился, так как перенесённые испытания наложили на него отпечаток. Чуть что-нибудь было не так, он сразу скипал гневом. Слуги идели, что характер их хозяина изменился, и понимали, почему это произошло. Скорбь И была сущности болезнью, для рачевания которой на земле не было лекарства. Скорбь приводила к гневу, а от гнева страдали ни чём не повинные люди. Слуги сочувствовали несчастьям И, но им надоедало постоянно ыслушивать брань и терпеть удары кнута. Многие разбежались, а те, кому убежать было некуда, прятались в укромных местах. И сердился, идя, что слуги к нему плохо относятся, но не задумывался — отчего, и гнев его невозможно было унять.
Один из его слуг, по имени Фэн-мэн, умный и смелый, нравился И, и он решил научить его стрелять из лука. И сказал ему: — Если хочешь научиться стрелять из лука, то прежде сего ты должен научиться не моргать. Сначала пойди научись этому, а потом приходи ко мне.
Фэн-мэн ернулся домой и целыми днями лежал, запрокинув голову, под ткацким станком своей жены. Подножки станка двигались, а Фэн-мэн, не моргая, смотрел на них. Через некоторое ремя он не моргал даже том случае, если к его главам подносили острое шило. Фэн-мэн побежал к И и сообщил ему о своих успехах. Но И ответил: — Учиться стрелять ещё рано. Теперь ты должен научиться идеть маленькую ещь — как большую, а неразличимую глазом — как полне отчётливую. Пойди научись этому, а потом приходи.
Фэн-мэн, ернувшись домой, разыскал крохотный олосок от бычьего хвоста, привязал к нему ошь, повесил олосок у южного окна и каждый день учился разглядывать её. Через десять дней ему показалось, что ошь начинает увеличиваться. Затем стало казаться, что ошь ыросла до размеров колеса от колесницы. Он смотрел на другие предметы, и ему казалось, что они стали, как горы и холмы. Фэн-мэн рассказал И о своих успехах. На этот раз И обрадовался и сказал: — Вот теперь ты можешь учиться стрелять из лука!
И передал Фэн-мэну сё свое искусство. Впоследствии Фэн-мен стрелял из лука почти так же хорошо, как сам И. Он стал знаменит о сей Поднебесной, и когда говорили о лучших стрелках из лука, то имена И и Фэн-мэна произносили месте. И был очень рад, что у него есть такой талантливый ученик, но у Фэн-мэна не было ыдержки, и он совсем не радовался тому, что учитель стреляет лучше, чем он. По преданию, однажды шутки ради И устроил состязание стрельбе с Фэн-мэном. Как раз это ремя по небу пролетала стая гусей. И елел Фэн-мэну стрелять первому. Фэн-мзн ыстрелил подряд три раза, и три головных гуся с жалобным криком упали низ. Люди посмотрели и убедились, что се стрелы попали им головы. Тем ременем испуганные гуси разлетелись о се стороны. Тогда И небрежно ыстрелил три раза, и три гуся упали на землю. Все стрелы тоже попали головы гусей. Тогда Фэн-мэн понял, что учитель стреляет гораздо лучше, чем он, и ему нелегко сравниться с ним умении. Фэн-мэн начал завидовать И; с каждым днём зависть его становилась сильнее, и мысли о том, как бы причинить ред И, постоянно бродили у него голове.
Однажды после полудня И ерхом на лошади озвращался с охоты. Вдруг он увидел, что на опушке леса мелькнула человеческая тень и него полетела стрела. И быстро схватил лук и ыстрелил. Послышался треск: обе стрелы столкнулись оздухе, выбили сноп искр и, кувыркаясь, упали на землю. Вслед за первыми с каждой стороны полетело ещё по стреле. Они тоже столкнулись и упали на землю. Так, раз за разом, было ыпущено девять стрел. Стрелы у И кончились, и это ремя он увидел, что невдалеке стоял Фэн-мэн с торжествующим идом. У него осталась ещё одна стрела, и он прицеливался прямо горло И.
Не успел И приготовиться к защите, как свистящая стрела с быстротой падающей звезды полетела к цели. Чуть отклонившись сторону, стрела попала И прямо рот. И упал с лошади, перелетев через голову, и лошадь остановилась.
Фэн-мэн, считая, что И уже мёртв, приблизился, улыбаясь и крадучись, чтобы посмотреть на его мёртвое лицо. Но только он подошел, как И раскрыл глаза и неожиданно сел.
— Ты напрасно учился у меня столько ремени.— смеясь, сказал И и ыплюнул стрелу.- Разве ты не знаешь моего способа перекусывать стрелы? А если поступать так, как ты, то надо учиться ещё очень долго.
— Простите меня.— ослабевшим голосом, чуть не плача, сказал Фэн-мэн, уронив лук, упав на колени и обхватив ноги И.
— Иди и больше этого не делай.— И презрительно махнул рукой, скочил на лошадь и умчался.
Фэн-мэн хотел тайно погубить И, но потерпел поражение, а когда И еликодушно отпустил его, Фэн-мэн не осмеливался что-нибудь предпринять против него. Он боялся отважного И, и, кроме того, его мучила совесть. Ненависть тлела его душе, как и раньше, но подходящего случая для осуществления подлых намерений не представлялось. Тем ременем И с каждым днем становился несноснее. Слуги не могли больше терпеть жестокого обращения хозяина. Даже Фэн-мэн боялся, что утратит своё привилегированное положение доме учителя и, как и другие, будет подвергаться оскорблениям. Оскорбления И заглушили нём голос совести. Всеобщее недовольство слуг усилило его ненависть, и Фэн-мэн почувствовал, что пришла пора отомстить учителю и хозяину, и решил устранить се препятствия, мешавшие ему.
Много усилий для этого не требовалось. Фэн-мэн тайно подстрекал слуг поднять бунт против хозяина. Недовольны© слуги так же легко поддались на уговоры, как огонь охватывает сухой хворост. Ловушка, предназначенная для И, была расставлена надёжно.
Однажды ясным утром се ерхом и колесницах, обгоняя етер, гонялись по полю за зайцами и лисицами. Лай собак, ржание коней, крики людей разносились по окрестным холмам и долинам. Все были радостном, хорошем настроении, стрелок И тоже на время забыл о своём горе. Рабы под предводительством заговорщика принесли из леса большую дубину из персикового дерева и ударили ею что было сил по незащищённой голове И, который держал руках поводья.
Так бесславно погиб герой. Подвиги его сохранились памяти народа, хотя жизнь его была несчастливой, а смерть глупой. После смерти народ почитал И как божество Цзунбу.
Цзунбу, ероятно, раньше обозначало два жертвенных обряда: цзи и фу.
Жертвоприношение цзи посвящалось духу наводнения и засухи, фу — духу,
который причинял бедствия людям или домашнему скоту. Считалось, что обряды устраняли бедствия.
И при жизни отгонял от людей зло, и поэтому, совершая эти жертвоприношения, люди предназначали их и стрелку И. Впоследствии каждом доме его стали
почитать как божество, отгоняющее нечисть.
Божество Цзунбу, по-видимому, напоминало главаря сех чертей Поднебесной и следило, чтобы злые силы не могли редить людям. Во многом оно было похоже на Чи-го и Чжункуя, о которых рассказывают позднейшие предания.
Как говорит легенда, Чинго был еликаном. Он жил на юго-востоке, ростом был в
семь чжанов. На голове носил большую маску цзифу — петушиный гребень. Что такое цзифу — неизвестно. На гадательных костях иероглиф, обозначающий демона ци, пишется как , т.е. это изображение человека с большой маской на голове. В дворцовом парке Фансян-ши, прогонявший демонов и окруженный толпой детей, носил такую же маску. Но на маске Фансян-ши было четыре отверстия для глаз, а у Чи-го лишь два. Чи-го носил красную одежду с белым поясом, его лоб обвивала красная змея. Она держала пасти свой хвост. Эта странная тварь питалась бесами и пила только росу. Утром Чи-го съедал три тысячи бесов, а ечером — триста. Его звали «Поедающим нечисть», «Глотающим бесов» или «Демоном жёлтого отца».
О Чжун-куе предание говорит следующее. Однажды танский император Мин-хуан заболел жестокой малярией. Во ремя приступа болезни он идел сон. Ему приснился большой демон, прогоняющий маленького беса. Маленький бес был тёмно-красном платье и коротких штанах. Одна нога у него была сандалии, другая босая. Он стащил коричневый мешочек-амулет с ароматными травами, принадлежавший красавице Ян Гуй-фэй, и яшмовую флейту Мин-хуана, обошёл дворцовую террасу и побежал. Большой демон был синем халате, шапке, на ногах у него была пара коротких сапог. Засучив рукава он погнался за маленьким бесом, схватил его, ыковырялрял ему оба глаза и проглотил его живьём.
Мин-хуан не удержался и спросил демона: — Кто ты такой?
Демон ответил ему: — Моё имя Чжун-куй. При жизни я провалился на экзаменах и покончил с собой. Я дал обет очистить для ашего еличества Поднебесную от сякой нечисти.
Мин-хуан проснулся и почувствовал, что его болезнь прошла. Он рассказал о своём сне знаменитому художнику У Дао-цзы и елел ему написать картину «Чжун-куй хватает чёрта». У Дао-цзы зял кисть и нарисовал сё так, как рассказывал император. Картина была полна жизни.

Юань Кэ Глава VI. История стрелка И и его жены Чан-э//Мифы древнего Китая.— М.: Наука, 1965 — c.175-205

Источник: http://ulenspiegel.od.ua/istorija-strelka-i-i-ego-zheny-chan-e

Категория: Мифология Древнего Китая | (11.11.2012)

Просмотров: 468 | Теги: китайская мифология, текст