|
CXX
Асгрим и его спутники пошли к
землянке Торкеля. Асгрим сказал своим спутникам:
— Это
землянка Торкеля Дерзкого, могучего воина, и нам было бы очень важно заручиться
его поддержкой. Нам надо держаться здесь осторожно, потому что он человек
своевольный и крутой. Я хочу попросить тебя, Скарпхедин, чтобы ты не вмешивался
в наш разговор.
Скарпхедин усмехнулся в ответ. На
нем был синий плащ и полосатые синие штаны, а на ногах высокие черные сапоги.
Пояс у пего был серебряный, а в руках он держал секиру, которой убил Траина и
которую называл Великанша Битвы, и небольшой щит. Голова у него была повязана
шелковой лентой, украшенной золотом, а волосы зачесаны за уши. Вид у него был
на редкость воинственный, и все, даже те, кто его никогда не видел, узнавали
его. Он шел, не опережая других и не отставая. Они вошли внутрь землянки.
Торкель сидел посредине скамьи, а его люди по обе стороны от него. Асгрим
поздоровался с ним, и Торкель учтиво ответил ему. Асгрим сказал:
— Мы
пришли сюда просить у тебя поддержки в нашей тяжбе.
Торкель сказал:
— На
что вам моя поддержка, раз вы уже ходили к Гудмунду? Он вам, верно, обещал
поддержку?
— Нет,
его поддержкой мы не заручились, — сказал Асгрим. Торкель сказал:
— Видно,
ваше дело показалось Гудмунду неправым. Да так оно и есть, потому что хуже
того, что вы сделали, никто еще никогда не делал. И я знаю, что привело тебя
сюда: ты решил, что я не так щепетилен, как Гудмунд, и поддержу неправое дело.
Асгрим промолчал, видя, что дела их
плохи.
Торкель сказал:
— Кто
этот высокий и зловещий человек с резкими чертами лица, что зашел пятым, а сам
бледен и, судя по его виду, неудачлив и злобен?
Скарпхедин сказал:
— Меня
зовут Скарпхедином, и нечего тебе поносить меня ни с того ни с сего обидными
словами. Ведь со мной никогда не случалось, чтобы я притеснял своего отца и
дрался с ним, как ты со своим. И ты ведь мало ездил на тинг и мало занимался
делами тинга. Тебе, видно, сподручнее варить сыры с горсткой домочадцев у себя
на дворе на Секирной Реке. Выковыряй-ка лучше у себя из зубов кусок кобыльей
задницы, которую ты сожрал перед тем, как ехать на тинг, — еще твой пастух
увидел это и удивился, как это ты можешь делать такие гнусности.
Торкель вскочил в сильном гневе,
схватил меч и сказал:
— Этот
меч я добыл в Швеции, убив одного могучего воина. После этого я убил им
множество народу. И когда я доберусь до тебя, то проткну тебя за эти поносные
речи.
Скарпхедии стоял, подняв секиру. Он
усмехнулся и сказал:
— Эту
секиру я держал в руке, когда прыгнул на двенадцать локтей через Лесную Реку и
убил Траина, сына Сигфуса. Там стояло восемь человек, но ни один ничего не мог
мне сделать. Еще не бывало случая, чтобы я промахнулся, нанося этой секирой
удар по врагу.
Он оттолкнул братьев и зятя Кари и
подошел к Торкелю. Он сказал:
— Выбирай,
Торкель Дерзкий! Либо спрячь меч в ножны и садись на место, либо я хвачу тебя
секирой по голове и раскрою ее до плеч.
Тут Торкель сел на место и спрятал
меч в ножны. Такого с ним никогда не бывало ни до этого, ни после. Асгрим со
своими спутниками вышли из землянки.
Скарпхедин сказал:
— Куда
пойдем теперь? Асгрим ответил:
— Домой,
к себе в землянку!
— Вот
мы идем, устав просить, к себе домой! — сказал Скарпхедин.
Асгрим повернулся к нему и сказал:
— Частенько
ты был резковат на язык, но на этот раз, мне кажется, Торкелю досталось от тебя
поделом.
И они пошли домой, к своей
землянке, и подробно рассказали Ньялю обо всем. Он сказал:
— Будь
что будет, раз уж так суждено.
Гудмунд Могучий узнал, что
произошло между Скарпхедином и Торкелем, и сказал так:
— Вы,
верно, знаете, что случилось со мной и людьми со Светлого Озера. Но я не понес
от них такого посрамления, какое понес Торкель от Скарпхедина. И это очень
хорошо.
Потом Гудмунд сказал Эйнару с
Поперечной Реки, своему брату:
— Возьми
всех моих людей, поезжай и поддержи сыновей Ньяля, когда начнется суд. А если
им понадобятся люди и на следующее лето, то я сам помогу им.
Эйнар согласился и велел передать
это Асгриму. Асгрим сказал:
— Немного
у нас таких благородных людей, как Гудмунд!
И рассказал потом об этом Ньялю.
| 
