VI
Теперь следует рассказать,
что Торстейн, сын Эйрика, посватался к Гудрид, дочери Торбьёрна. И Гудрид, и ее
отец хорошо приняли сватовство. Обо всем договорились, и Торстейн женился на
Гудрид. Свадьбу сыграли на Крутом Склоне. Пир был на славу, и гостей было очень
много.
У Торстейна был хутор у
Пикшевого Фьорда в Западном Поселении. Половина хутора принадлежала человеку,
которого тоже звали Торстейн. Жену его звали Сигрид.
Осенью Торстейн, сын
Эйрика, поехал на Пикшевый Фьорд со своей женой Гудрид. Их там хорошо приняли,
и они остались там на зиму.
В начале зимы люди на
хуторе стали болеть. Был там надсмотрщик по имени Гарди. Его очень не любили.
Он первым заболел и умер. Вскоре люди один за другим стали заболевать и умирали.
Заболел и Торстейн, сын Эйрика, а также Сигрид, жена другого Торстейна.
Однажды вечером Сигрид
захотела выйти в отхожее место, которое было против входных дверей. Гудрид
пошла с ней. Когда они вышли из дверей, Сигрид вскрикнула:
— О!
Гудрид сказала:
— Мы неосторожно
поступили. Тебе не следовало выходить на холод. Вернемся скорей назад!
Сигрид отвечала:
— Нет, я теперь не
вернусь. Здесь перед дверьми толпа мертвецов. Я узнаю среди них Торстейна,
твоего мужа, и саму себя. Как ужасно видеть это!
Но все исчезло, и она
сказала:
— Я их больше не вижу.
Исчез и надсмотрщик,
который, как ей казалось, собирался бить кнутом остальных мертвецов. Женщины
вернулись в дом.
Сигрид умерла еще до
света, и покойнице приготовили гроб.
В этот самый день люди
собрались рыбачить, и другой Торстейн проводил их до пристани. В сумерки он
отправился посмотреть на их улов, но Торстейн, сын Эйрика, послал за ним, прося
его поскорей вернуться, и сообщил, что дома творится недоброе: Сигрид норовит
встать из гроба и влезть к нему в постель. Когда другой Торстейн вернулся, она
была уже на краю постели. Он схватил ее и всадил секиру ей в грудь.
Торстейн, сын Эйрика, умер
к вечеру. Другой Торстейн предложил Гудрид лечь поспать и сказал, что будет
бодрствовать над покойниками ночью. Она легла и сразу уснула.
В самом начале ночи
Торстейн, сын Эйрика, поднялся и сказал, чтобы позвали Гудрид, потому что ему
надо поговорить с ней:
— Богу угодно, чтобы мне
был дарован этот час для искупления моей жизни.
Другой Торстейн пошел к
Гудрид и разбудил ее. Он сказал, чтобы она перекрестилась и просила Божьей
помощи:
— Торстейн, сын Эйрика,
сказал мне, что хочет поговорить с тобой. Решай сама, как тебе поступить. Я не
могу ни на чем настаивать.
Она отвечает:
— Возможно, что благодаря
этому чуду произойдет то, о чем будут долго помнить. Но я надеюсь, что Бог меня
защитит. С Божьей милостью я пойду на то, чтобы поговорить с ним, ведь мне все
равно не избежать беды, если она мне предназначена. Всего меньше я бы хотела,
чтобы он приходил с того света, и я боюсь, что это случится, если я не поговорю
с ним.
И вот Гудрид пошла к
своему мужу. Ей показалось, что у него текут слезы. Он прошептал ей на ухо
несколько слов так, чтобы она одна слышала, и затем сказал, что блаженны те,
кто тверд в вере, ибо с ней приходит милость и помощь, но, добавил он, многие
плохо блюдут ее:
— Плохо, что здесь, в
Гренландии, с тех пор, как пришла христианская вера, хоронят людей в
неосвященной земле и почти без отпевания. Я хочу, чтобы меня отнесли в церковь,
а также других людей, которые здесь умерли. А Гарди пусть поскорее сожгут на
костре, ибо он причина всего того, что происходило здесь с покойниками этой
зимой.
Он упомянул также о ее
будущем и предсказал ей великую судьбу. Но он сказал, чтобы она остерегалась
брака с гренландцем. Он также велел ей отдать их деньги церкви или раздать
бедным. Тут он скончался во второй раз.
В Гренландии, с тех пор
как туда пришло христианство, существовал обычай хоронить людей в неосвященной
земле в усадьбе, где они умерли. В землю над грудью покойника вбивали столб, а
потом, когда приезжал священник, столб вытаскивали из земли, в дыру от столба
вливали святую воду и совершали отпевание, хотя бы это и было спустя много
времени.
Тела были отвезены в
церковь Эйрикова Фьорда, и священники совершили над ними отпевание.
Спустя некоторое время
умер Торбьёрн, и Гудрид унаследовала все его добро. Эйрик принял ее к себе и
взял на себя заботу о ней.
| 
