"Калевала".
Перевод Эйно Киуру и Армаса Мишина.
Песнь сорок седьмая
Луна и солнце опускаются пониже, чтобы послушать, как играет Вяйнямейнен. Хозяйка Похьелы хватает их и запирает внутри горы. Потом выкрадывает даже огонь из жилищ Калевалы, с. 1-40. - Верховный бог Укко удивляется тьме, наступившей на небе, и высекает огонь, чтобы зажечь новое солнце и новую луну, с. 41-82. - Огонь падает на землю, и Вяйнямейнен с Илмариненом пускаются на его поиски, с. 83-126. - Дева воздуха рассказывает им, что огонь упал в озеро Алуэ, где его проглотила рыба, с. 127-312. - Вяйнямейнен и Илмаринен пытаются поймать эту рыбину рогожным неводом, но безуспешно, с. 313-364.
| |
Вековечный Вяйнямейнен
все на кантеле играет,
все поет, и все играет,
и без пения ликует.
|
| 5 |
Звон летит к жилищам
лунным,
радость - к солнечным
окошкам.
Вот луна из дома вышла,
села на кривой березе,
солнце из дворца явилось, |
| 10 |
наверху сосны уселось,
чтобы кантеле послушать,
чтоб игрою насладиться.
Ловхи, Похьелы хозяйка,
редкозубая большуха, |
| 15 |
тут-то и схватила солнце,
тут-то месяц и достала,
с той сосны схватила солнце,
с той кривой березы - месяц,
унесла домой поспешно, |
| 20 |
в землю Похьелы суровой.
Месяц, чтобы не светился,
спрятала в утесе пестром,
чтобы солнце не сияло, -
заперла в горе заклятьем. |
| 25 |
Так притом сама сказала:
"Чтобы вам вовек не выйти,
не светить луне на небе,
не сиять на небе солнцу,
коль не выпущу отсюда, |
| 30 |
не явлюсь сама за вами, -
девять жеребцов запрягши,
жеребят одной кобылы".
Только месяц затащила,
только солнце водворила |
| 35 |
в каменную гору Похьи,
внутрь железного утеса,
тотчас и огонь украла,
пламя унесла из печек,
все дома огня лишила, |
| 40 |
пламени лишила избы.
Ночь без утра наступила,
опустилась тьма без края.
В Калевале ночь настала,
тьма пришла не только в избы, |
| 45 |
даже в небесах сгустилась,
там, где восседает Укко.
Без огня живется трудно,
очень тягостно без света,
скучно в мире человеку, |
| 50 |
скучно даже Укко в небе.
Старец Укко, бог верховный,
тот великий Созидатель,
сам немало удивился.
Думает он, размышляет, |
| 55 |
что там месяц заслонило
что за мгла закрыла солнце,
если месяц не сверкает,
если солнце не сияет.
Вот пошел по краю тучи, |
| 60 |
пошагал по кромке неба,
в синих вязаных чулочках,
в пестрых кенгах с каблучками.
Ищет, где же скрылся месяц,
солнышко куда девалось, |
| 65 |
месяца найти не может,
отыскать не может солнца.
Высек искру в небе Укко,
выбил пламя золотое
огненным мечом могучим, |
| 70 |
искрометной сталью острой
по своим ногтям ударив,
стукнув по суставам крепким,
там на самом верхнем небе,
между звездными садами.
|
| 75 |
Огненную высек искру,
выбил пламя и упрятал
в золотой свой кошелечек,
в свой серебряный клубочек.
Искру дал баюкать деве, |
| 80 |
дал качать воздушной фее,
чтоб родился новый месяц,
солнца нового начало.
Девица на длинной туче,
на краю небесной тверди |
| 85 |
эту искорку качала,
убаюкивала пламя
в золотой красивой зыбке,
на серебряных тесемках.
Жердь серебряная гнулась, |
| 90 |
пела зыбка золотая,
тучи стлались, твердь
скрипела,
крышки неба накренялись
от укачиванья искры,
убаюкиванья яркой.
|
| 95 |
Дева искорку качала,
убаюкивала пламя,
в пальцах пестовала искру,
нянчила в своих ладонях,
выпала у глупой искра, |
| 100 |
выскользнула у небрежной,
выпала из пальцев няни,
вырвалась из рук пестуньи.
Появились в небе дыры,
окна в воздухе возникли, |
| 105 |
искорка огня сверкнула,
пламени клубок промчался,
пролетел сквозь крышки
неба,
проскочил сквозь толщу тучи,
через девять сводов неба, |
| 110 |
через шесть узорных крышек.
Молвил старый Вяйнямейнен:
"Cлушай, брат мой Илмаринен,
поглядим пойдем с тобою,
выясним, давай, на месте, |
| 115 |
что за искра пролетела,
что за пламя проскользнуло
с самых верхних сводов неба
в нижние земные недра.
Может быть, луны корона, |
| 120 |
может быть, окружность
солнца?"
Вот шагают два героя,
Вот шагают, размышляют,
как попасть на это место,
как пройти туда скорее, |
| 125 |
в край, куда упала искра,
в край, куда огонь скатился. |
|
На пути поток встречают,
реку шириною с море.
Тут уж старый Вяйнямейнен |
| 130 |
принялся тесать кораблик,
челн сколачивать в чащобе,
Илмаринен - весла делать,
лопасти тесать из ели,
из сосны гребки большие.
|
| 135 |
Вот уже готова лодка.
Есть уключины, есть весла.
Лодку на воду спускают,
загребают, поспешают,
едут по излуке невской, |
| 140 |
невский наволок обходят.
Илматар, творенья дева,
старшая из дев природы,
по дороге повстречалась,
так, красивая, спросила: |
| 145 |
"Это что же за герои?
Как зовут вас, величают?"
Молвил старый Вяйнямейнен:
"Кличут нас мужами моря.
Сам я - старый Вяйнямейнен, |
| 150 |
он - кователь Илмаринен.
Ты сама откуда родом?
Как зовут, как величают?"
Так им дева отвечала:
"Я древней всех женщин в мире, |
| 155 |
старшая из дев воздушных,
первая из жен рожавших.
Я пяти достойна женщин,
всем шести равна невестам.
Вы куда, мужи, плывете, |
| 160 |
поспешаете, герои?"
Молвил старый Вяйнямейнен,
так сказал он, так заметил:
"Вот погас огонь в жилищах,
пламя в очагах потухло. |
| 165 |
Без огня живем мы долго,
тычемся давно в потемках.
Вот задумали разведать,
где же тот огонь небесный,
где же искра, что упала, |
| 170 |
что скатилась наземь с тучи".
Так им дева отвечала,
отвечала, говорила:
"Где огонь, дознаться трудно,
нелегко узнать, где искра. |
| 175 |
Много бед огонь наделал,
пламя - горя натворило.
Сверзлась искра огневая,
пролетел клубочек красный
с места, где был создан Богом, |
| 180 |
высечен небесным громом,
проскочил сквозь крышу неба,
сквозь небесный свод
красивый,
в дымоход, забитый сажей,
через матицу сухую, |
| 185 |
в новые покои Тури,
Палвойнена дом без крыши.
Вот когда туда явился,
в новое жилище Тури,
принялся за труд недобрый, |
| 190 |
за деяния дурные,
опалил девицам груди,
пощипал соски невестам,
сыновьям продрал колени,
бороду обжег у Тури.
|
| 195 |
Мать дитя кормила грудью,
в зыбке плохонькой качала.
Пламя в люльку залетело,
зло большое сотворило:
в зыбке малого спалило, |
| 200 |
обожгло родимой груди.
В Маналу дитя попало,
в Туони угодил ребенок.
Он для гибели был создан,
был для смерти предназначен, |
| 205 |
должен был погибнуть в муках,
умереть в больших страданьях.
Мать огонь получше знала,
в Маналу не угодила,
усмирить огонь сумела, |
| 210 |
покорить заклятьем пламя,
сквозь ушко прогнать иголки,
искру пропустить сквозь обух,
сквозь трубу пешни горячей,
вдоль границы поля Тури".
|
| 215 |
Вековечный Вяйнямейнен
сам успел спросить у девы:
"И куда же пламя скрылось
и куда умчались искры
от границы поля Тури? |
| 220 |
В лес умчались или в море?"
Так в ответ сказала дева,
молвила слова такие:
"Искра тут стремглав
промчалась,
пламя быстро пролетело, |
| 225 |
много суши опалило,
выжгло пашни, выжгло нивы,
наконец нырнуло в воду,
в глуби Алуэ скользнуло,
озеро чуть не сгорело, |
| 230 |
чуть огнем не запылало.
Ночью летнею три раза,
девять раз - осенней ночью
поднималось выше елей,
выше берега вскипало |
| 235 |
у огня в объятьях жгучих,
у огня в руках могучих.
Рыба на мели осталась,
на поду горячем - окунь.
Рыбы все затосковали, |
| 240 |
окуни все думать стали:
как же быть, как жить
на свете?
Окунь плакал по амбару,
ерш - по каменному замку,
рыба прочая - по дому. |
| 245 |
Кинулся горбатый окунь,
чтоб схватить огня клубочек, -
пламени не смог настигнуть.
Синий сиг рванулся следом:
проглотил огня клубочек, |
| 250 |
пропустил в утробу искру.
В Алуэ вода вернулась,
с берегов назад сбежала,
на свое былое место
летнею одной лишь ночью.
|
| 255 |
Времени прошло немного -
боль почувствовал глотатель,
злое жженье - пожиратель,
пламени едок - страданья.
Стал метаться, стал кидаться, |
| 260 |
день метался, два метался
мимо островов сиговых,
мимо рифов лососевых,
мимо тысяч мысов разных,
сотен островных заливов. |
| 265 |
Каждый мыс шепнул
словечко,
каждый остров весть услышал:
"В тихих водах не найдется,
в тесном Алуэ не встретишь,
кто бы проглотил бедняжку, |
| 270 |
кто б несчастного избавил
от подобного страданья,
от ужасного мученья".
Светлобокий лох услышал,
синий сиг им был проглочен. |
| 275 |
Времени прошло немного:
боль почувствовал глотатель,
злое жженье - пожиратель,
пламени едок - страданья.
Стал метаться, стал кидаться, |
| 280 |
день метался, два метался
среди рифов лососевых,
между щучьими дворами,
мимо тысяч мысов разных,
сотен островных заливов. |
| 285 |
Каждый мыс шепнул словечко,
каждый остров весть услышал:
"В тихих водах не найдется,
в тесном Алуэ не встретишь,
кто бы проглотил бедняжку, |
| 290 |
кто б несчастного избавил
от подобного страданья,
от ужасного мученья".
Щука серая примчалась,
светлобокого сглотнула. |
| 295 |
Времени прошло немного -
боль почувствовал глотатель,
злое жженье - пожиратель,
пламени едок - страданья.
Стал метаться, стал кидаться, |
| 300 |
день метался, два метался
между лудами для чаек,
меж каменьями для крачек,
мимо тысяч мысов разных,
сотен островных заливов. |
| 305 |
Каждый мыс шепнул словечко,
каждый остров весть услышал:
"В тихих водах не найдется,
в тесном Алуэ не встретишь,
кто бы проглотил бедняжку, |
| 310 |
кто б несчастного избавил
от подобного страданья,
от ужасного мученья".
Вековечный Вяйнямейнен,
с ним кователь Илмаринен |
| 315 |
лыковый связали невод,
можжевеловую сетку,
красят ивовым отваром,
сеть дубят корьем ракитным.
Вековечный Вяйнямейнен |
| 320 |
женщин с неводом отправил.
Жены невод выметали,
сестры в лодку выбирали,
загребали, поспешали -
мыс за мысом, риф за рифом, |
| 325 |
мимо рифов лососевых,
мимо островов сиговых,
к камышам приплыли желтым,
к тростникам пришли
красивым.
Рыбу ловят, рыбу гонят, |
| 330 |
ботают, веслом табанят,
наизнанку сеть бросают,
криво тоню выбирают:
рыбы той не изловили,
для которой невод брошен. |
| 335 |
Братья вышли на путину,
невод бросили мужчины.
Чистят невод, мечут в воду,
ботают, веслом табанят
средь заливов, возле мысов, |
| 340 |
в лудах Калевы опасных:
рыбы все же не поймали,
той, которую ловили.
Не поймали серой щуки
ни в воде заливов тихих, |
| 345 |
ни средь бурного простора:
невод редок, рыбы мелки.
Сетовали рыбы в море,
щука жаловалась щуке,
сиг к язю пристал с вопросом, |
| 350 |
лосось спрашивал лосося:
"Неужель мужи исчезли,
Калевы сыны погибли,
кто льняные ладит сети,
нитяные вяжет петли, |
| 355 |
рыб шестом огромным гонит,
боталом большим пугает?"
Вяйнямейнен все услышал.
Он сказал слова такие:
"Нет, герои не исчезли, |
| 360 |
Калевы народ не канул.
Умер муж - родятся двое,
ботала у них покрепче,
на вершок шесты длиннее,
раза в два просторней сети". |
Источник: http://kalevala.gov.karelia.ru/songs/song47.shtml |
