CV

Жил человек по имени Торгейр. Его двор был на Светлом Озере. Его отцом был Тьёрви, сын Торкеля Длинного. Его мать звали Торунн, она была дочерью Торстейна, внучкой Сигмунда, правнучкой Гнупа-Барда. Жену его звали Гудрид, она была дочерью Торкеля Черного из Хлейдраргарда. Его братом был Орм Карман на Спине, отец Хленни Старого из Грязей. Орм и Торкель были сыновьями Торира Лопоухого, сына Кетиля Тюленя, внука Арнольва, правнука Бьёрнольва. А Бьёрнольв был сыном Грима Мохнатые Щеки, внуком Кетиля Лосося, правнуком Халльбьёрна Полутролля с Храфнисты.

Христиане покрыли свои землянки. Гицур и Хьяльти были в землянке людей с Мшистой Горы. На следующий день обе стороны пошли к Скале Закона. И христиане и язычники назвали своих свидетелей и заявили друг другу, что не будут иметь законов общих для тех и других. На Скале Закона поднялся такой сильный шум, что никто не слышал слов другого. Затем народ разошелся, и все сочли, что дело принимает скверный оборот.

Христиане выбрали своим законоговорителем Халля с Побережья, а тот пошел к годи Торгейру со Светлого Озера и дал ему три марки серебра за то, чтобы тот выступил как законоговоритель. Это было опасное решение, потому что Торгейр был язычником. Торгейр пролежал весь день, накрыв голову меховым плащом, так что никто не мог заговорить с ним. На следующий день народ пошел к Скале Закона. Торгейр потребовал тишины и сказал:

— Мне думается, что дела наши запутаются безнадежно, если у нас не будет одних законов для всех. Если закон не будет един, то и мира не будет, а этого допускать нельзя. Теперь я хочу спросить язычников и христиан, согласны ли они, чтобы у них были общие законы, которые я сейчас скажу.

Все сказали, что согласны. Тогда он сказал, что хочет, чтобы они поклялись сдержать свое слово. Они согласились, и он принял от них клятву.

— Вот начало наших законов, — сказал он. — Все люди должны быть у нас в Исландии христианами и верить в единого Бога — Отца, Сына и Святого Духа. Они должны оставить всякое идолопоклонство, не бросать детей и не есть конины. Если кто открыто нарушит этот закон, то будет осужден на трехгодичное изгнание, если же сделает это тайно, то останется безнаказанным.

Но эта оговорка была отменена уже через несколько лет, и тогда никто не смел совершать языческие обряды ни тайно, ни открыто.

Потом он сказал о соблюдении воскресений и постов, Рождества и Пасхи и всех других великих праздников.

Язычникам казалось, что их коварно обманули, но новая вера уже была введена законом, и все люди в Исландии обращены в христианство. И народ разъехался с тинга по домам.