|
CXXXIII
Однажды ночью на Свиной Горе
случилось, что Флоси застонал во сне. Глум, сын Хильдира, стал будить его, но
долго не мог добудиться. Наконец Флоси сказал:
— Пусть
позовут ко мне Кетиля из Леса.
Кетиль пришел. Флоси сказал:
— Я
хочу рассказать тебе свой сон.
— Хорошо,
— говорит Кетиль.
— Приснилось
мне, — говорит Флоси, — будто я у Гагарьей Горы. Я выхожу из дома, смотрю на
гору, и она открывается. Из нее вышел человек в одежде из козьих шкур и с
железным посохом в руке. Он шел и звал моих людей, сначала одних, потом других,
и звал их по именам. Первым он позвал Грима Рыжего и Арни, сына Коля. Мне это
показалось странным. И будто он потом позвал Эйольва, сына Бёльверка, Льота,
сына Халля с Побережья, и еще каких-то людей. Потом он помолчал. А затем он
позвал пятерых из наших людей — сыновей Сигфуса, твоих братьев. После этого он
позвал других пятерых — среди них Ламби, Модольва и Глума. Потом он позвал еще
троих. Под конец он позвал Гуннара, сына Ламби, и Коля, сына Торстейна. После
этого он подошел ко мне. Я спросил у него, что нового. Он сказал, что мог бы
рассказать кое-какие новости. Тогда я спросил, как его зовут, и он назвался
Железным Гримом. Я спросил его, куда он держит путь, и он ответил, что держит
путь на альтинг.
— Что
ты будешь там делать? — спросил я. Он ответил:
— Сначала
я отведу соседей, потом судей, а затем я приготовлю поле боя.
И тогда он сказал:
Срок исполнится: встанет
Ратной стали властитель,
Скоро опоры шлемов
С плеч полетят на землю,
Слышу, сюда все ближе
Черного лязг железа.
Смертной росою кровь
Многим покроет ноги.
Он ударил посохом, и раздался
сильный грохот. После этого он вошел в гору, а меня охватил страх. И вот мне
хочется, чтобы ты сказал, что, по-твоему, означает мой сон.
— Мне
думается, — сказал Кетиль, — что все, кто был назван, скоро погибнут. А раз это
так, мне думается, что нам не следует никому говорить об этом сне.
Флоси сказал, что так и сделает.
Вот проходит зима, и кончается
праздник середины зимы. Флоси говорит своим людям:
— Я
полагаю, нам надо отправиться из дому, потому что, как мне думается, нас не
оставят в покое. Мы отправимся сейчас просить помощи. Теперь сбудется то, что я
вам говорил, — у многих нам придется валяться в ногах, прежде чем кончится это
дело.
| 
