XXXI

Гуннар взял его с собой.

— А теперь направимся в северные земли, — сказал он Кольскеггу и Халльварду.

Те охотно согласились и сказали, чтобы он распоряжался. Гуннар отплыл, увозя с собой большое богатство. У него было теперь десять кораблей. Он поплыл в Данию, в Хейдабёр. Данией правил тогда конунг Харальд, сын Горма. Ему сказали, что Гуннару нет равных во всей Исландии. Конунг послал к нему своих людей и пригласил к себе. Гуннар не замедлил поехать к нему. Конунг принял его хорошо и посадил рядом с собой. Там Гуннар оставался полмесяца. Конунг забавлялся тем, что просил Гуннара состязаться в играх с его людьми, и никто не мог сравниться с ним.

Конунг сказал Гуннару:

— Я полагаю, что вряд ли сыщется равный тебе.

Конунг предложил Гуннару жениться и обещал ему большие почести, если бы тот пожелал остаться. Гуннар поблагодарил конунга за предложение и сказал:

— Я хотел бы сперва поехать в Исландию, чтобы повидаться с друзьями и родичами.

— Тогда ты к нам больше не вернешься, — говорит конунг.

— Это уж как судьбе будет угодно, государь, — говорит Гуннар.

Гуннар подарил конунгу хороший боевой корабль и много другого добра, а конунг подарил ему одежду со своего плеча, расшитые золотом рукавицы, повязку на лоб с золотой тесьмой и меховую шапку из Гардарики.

Гуннар поехал на север, в Хисинг. Эльвир встретил его с распростертыми объятиями. Гуннар вернул Эльвиру его корабли, сказав, что вся кладь на них — доля Эльвира в добыче. Эльвир принял подарок, похвалил его за щедрость и предложил погостить у него. Халльвард спросил Гуннара, не хочет ли он посетить ярла Хакона. Гуннар ответил, что на этот раз не прочь:

— Потому что, — добавил он, — теперь я уже не так зелен, как тогда.

Они снарядились в путь и выехали на север, в Трандхейм, к ярду Хакону. Тот принял Гуннара хорошо и предложил остаться на зиму. Гуннар согласился и заслужил там общее уважение. На праздник середины зимы ярл подарил ему золотое запястье. Гуннару там полюбилась Бергльот, родственница ярла. Люди полагают, что ярл выдал бы ее за него, если бы Гуннар стал этого добиваться.