|
LXVI
Гуннар, сыновья Сигфуса и сыновья
Ньялья все держались вместе и вели себя так решительно, что тот, кто стоял у
них на пути, должен был остерегаться, чтобы его не сбили с ног. Ни о чем люди
не говорили на тинге больше, чем об этой тяжбе.
Гуннар вышел навстречу своим
шурьям, Олаву и другим, и они приветливо поздоровались с ним. Они стали
расспрашивать Гуннара о бое, и он им точно и беспристрастно рассказал все, как
было. Он также рассказал о том, что он предпринял после боя. Олав сказал:
— Хорошо,
что Ньяль так верно помогает тебе во всяком деле.
Гуннар сказал, что никогда не
сможет полностью отблагодарить за это. Он попросил у них помощи, и они
согласились.
И вот каждая сторона предъявила
свой иск, и оба иска стали разбираться. Мёрд спросил, как может такой человек,
как Гуннар, который, ударив Торгейра, лишил себя права выступать перед судом,
предъявлять иск. Ньяль говорит:
— А
ты был на тинге в Лощинах осенью?
— Да,
конечно, — говорит Мёрд.
— Слышал
ли ты, — говорит Ньяль, — что Гуннар предлагал ему полное примирение?
— Конечно,
слышал, — говорит Мёрд.
— Тогда
я объявил, — говорит Ньяль, — что Гуннар получил право выступать перед судом с
любым делом.
— Это
было правильно, — говорит Мёрд, — но почему же убийцей Хьёрда Гуннар объявил
Коля, тогда как убил его норвежец?
— Это
было правильно, — говорит Ньяль, — потому что он назвал его убийцей при
свидетелях.
— Может
быть, это и правильно, — говорит Мёрд, — но почему же Гуннар объявил, что ни за
кого из убитых не надо платить виру?
— Об
этом и спрашивать нечего, — говорит Ньяль, — ведь они поехали, чтобы ранить и
убивать.
— Но
Гуннар остался невредим, — говорит Мёрд. Ньяль сказал:
— Братья
Гуннара Кольскегг и Хьёрт были там, и один из них был убит, а другой ранен.
— Закон
на вашей стороне, — ответил Мёрд, — как мне ни тяжело подчиниться вам.
Тут вышел Хьяльти, сын Скегги из
Долины Бычьей Реки, и сказал:
— До
сих пор я не вмешивался в ваш спор. Но теперь мне хотелось бы знать, что
значат, Гуннар, для тебя мои слова и моя дружба?
— Чего
ты хочешь? — спросил Гуннар.
— Я
хочу, — ответил Хьяльти, — чтобы достойные люди вынесли справедливое решение по
этому делу.
Гуннар ответил:
— Тогда
никогда не выступай против меня, с кем бы у меня ни была тяжба.
— Обещаю,
— ответил Хьяльти.
После этого он взялся за переговоры
с противником Гуннара и добился того, что все помирились и поклялись не мстить
друг другу. Ранение Торгейра сняло иск о прелюбодеянии, ранение Старкада — иск
о порубке. За братьев Торгейра была заплачена половинная вира, потому что они
напали на Гуннара. Убийство Эгиля из Песчаного Оврага сняло иск Тюрвинга.
Убийство Хьёрта было приравнено к убийству Коля и норвежца. За других была
заплачет половинная вира. Среди судей были Ньяль, Асгрим, сын Лодейного Грима,
и Хьяльти, сын Скегги.
Старкад и люди из Песчаного Оврага
были должны Ньялю много денег, и Ньяль отдал эти деньги Гуннару в счет его виры
им. У Гуннара было на тинге так много друзей, что он на месте выплатил виру за
все убийства и сделал много подарков знатным людям, которые помогали ему. Дело
принесло ему большую славу, и все были согласны, что нет ему равного во всей
южной четверти.
Гуннар отправился с тинга домой. И
вот он живет спокойно у себя дома, а его противники очень завидуют его славе.
| 
