Мифы и легенды


Предупреждение

Материалы размещённые на данном сайте предназначены для лиц от 18 лет и старше.

...
интернет магазин книг

Опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 125

Главная » Статьи » Тексты » Беовульф

Беовульф (11-15)
Беовульф (11-15)

    11
    Хродгар вышел,
       за ним дружина,
    опора Скильдингов,
       прочь из зала;
    возлег державный
       на ложе Вальхтеов
    в покоях жениных;
       уже прослышали
    все домочадцы,
       что сам Создатель
    охрану выставил
       в хоромах конунга,
    дозор надежный
       противу Гренделя.
    Гаутский воин,
       душа отважная,
    снял шлем железный,
       себя вверяя
    Господней милости
       и силе рук своих,
    кольчугу скинул
       и чудно скованный
    свой меч отменный
       на время боя
    отдал подручному
       на сохранение.
    Всходя на ложе,
       воскликнул Беовульф,
    гаут могучий,
       врагу в угрозу:
    "Кичится Грендель
       злочудищной силой,
    но я не слабей
       в рукопашной схватке!
    Мне меч не нужен! -
       и так сокрушу я
    жизнь вражью.
       Не посчастливится
    мой щит расщепить ему,-
       хотя и вправду
    злодей не немощен! -
       я пересилю
    в единоборстве,
       когда мы сойдемся,
    отбросив железо,
       коль скоро он явится
    нынче ночью!
       Над нами Божий,
    Господень свершится
       суд справедливый -
    да сбудется воля
       Владыки Судеб!"

    Склонил он голову,
       высокородный,
    на пестроцветное изголовье,
       вокруг мореходы
    легли по лавам
       в палате для пиршеств;
    из них ни единый
       не чаял вернуться
    под кров отеческий,
       к своим сородичам
    в земли дальние,
       их вскормившие,
    ибо знали,
       как много датских
    славных витязей
       в этом зале
    было убито.
       Но Бог-заступник,
    ткач удачи,
       над ратью гаутской
    вождем поставил
       героя, чья сила
    верх одержала
       над вражьей мощью
    в единоборстве,-
       воистину сказано:
    Бог от века
       правит участью
    рода людского!

       Исчадие ночи
    вышло на промысел;
       воины спали,
    уснула охрана
       под кровлей высокой,
    из них лишь единый
       не спал (известно,
    без попущенья
       Судьбы-владычицы
    хищная тварь
       никого не утащит
    в кромешное логово),
       на горе недругу
    он ждал без страха
       начала схватки.

 
<<< >>>     

    12
    Из топей сутемных
       по утесам туманным
    Господом проклятый
       шел Грендель
    искать поживы,
       крушить и тратить
    жизни людские
       в обширных чертогах;
    туда поспешал он,
       шагая под тучами,
    пока не увидел
       дворца златоверхого
    стен самоцветных,-
       не раз наведывался
    незваный к Хродгару,
       сроду не знавший
    себе соперника,
       не ждал и нынче,
    найти противника,
       дозор дружинный
    в ночных покоях.
       (Шел ратобитец
    злосчастный к смерти.)
       Едва он коснулся
    рукой когтелапой
       затворов кованых -
    упали двери,
       ворвался пагубный
    в устье дома,
       на пестроцветный
    настил дворцовый
       ступил, неистовый,
    во тьме полыхали
       глаза, как факелы,
    огонь извергали
       его глазницы.
    И там, в палатах,
       завидев стольких
    героев-сородичей,
       храбрых воителей,
    спящих по лавам,
       возликовал он;
    думал, до утра
       душу каждого,
    жизнь из плоти,
       успеет вырвать,
    коль скоро ему
       уготовано в зале
    пышное пиршество.
       (После той ночи
    Судьба не попустит -
       не будет он больше
    мертвить земнородных!)
       Зорко высматривал
    дружинник Хигелака
       повадки вражьи,
    стерег недреманный
       жизнекрушителя:
    чудище попусту
       не тратило времени!
    тут же воина
       из сонных выхватив,
    разъяло ярое,
       хрустя костями,
    плоть и остов
       и кровь живую
    впивало, глотая
       теплое мясо;
    мертвое тело
       с руками, с ногами
    враз было съедено.
       Враг приближался;
    над возлежащим
       он руку простер,
    вспороть намерясь
       когтистой лапой
    грудь храбросердого,
       но тот, проворный,
    привстав на локте,
       кисть ему стиснул,
    и понял грозный
       пастырь напастей,
    что на земле
       под небесным сводом
    еще не встречал он
       руки человечьей
    сильней и тверже;
       душа содрогнулась,
    и сердце упало,
       но было поздно
    бежать в берлогу,
       в логово дьявола;
    ни разу в жизни
       с ним не бывало
    того, что случилось
       в этом чертоге.
    Помнил доблестный
       воин Хигелака
    вечернюю клятву:
       восстал, угнетая
    руку вражью,-
       хрустнули пальцы;
    недруг отпрянул -
       герой ни с места;
    уйти в болота,
       зарыться в тину
    хотело чудище,
       затем что чуяло,
    как слабнет лапа
       в железной хватке
    рук богатырских,-
       так обернулся
    бедой убийце
       набег на Хеорот!

    Гром в хоромах,
       радости бражные
    вмиг датчанами,
       слугами, воинами,
    были забыты;
       в гневе сшибались
    борцы распаленные:
       грохот в доме;
    на редкость крепок,
       на диво прочен
    был зал для трапез,
       не развалившийся
    во время боя,-
       скобами железными
    намертво схвачен
       внутри и снаружи
    искусно построенный;
       в кучу валились
    резные лавы,
       скамьи бражные
    (об этом люди
       мне рассказали),
    допрежде не знали
       мудрые Скильдинги,
    что крутоверхий,
       рогами увенчанный
    дом дружинный
       не властна разрушить
    рука человеческая -
       это под силу
    лишь дымному пламени.
       Громом грянули
    крики и топот;
       жуть одолела
    северных данов,
       когда услыхали
    там, за стенами.
       стон и стенания
    богоотверженца -
       песнь предсмертную,
    вой побежденного.
       вопль скорбящего
    выходца адского.
       Верх одерживал,
    гнул противника
       витязь незыблемый,
    сильнейший из живших
       в те дни под небом.

 
<<< >>>     

    13
    Причины не было
       мужу-защитнику
    щадить сыроядца,
       пришельца миловать,-
    не мог он оставить
       в живых поганого
    людям на пагубу.
       Спутники Беовульфа
    мечами вращали,
       тщась потягаться,
    сразиться насмерть
       за жизнь дружинного
    вождя, воителя
       всеземнознатного:
    в толпу стеснившись,
       они обступили
    врага, пытались,
       мечами тыча,
    достать зломогучего,
       о том не ведая,
    что ни единым
       под небом лезвием,
    искуснокованым
       клинком каленым
    сразить не можно
       его, заклятого,-
    он от железных
       мечей, от копий
    заговорен был,-
       но этой ночью
    смерть свою встретил
       он, злосчастливый,
    и скоро мерзкая
       душа, изыдя
    из тела, ввергнется
       в объятия адские.
    Враг нечестивый,
       противный Богу,
    предавший смерти
       несметное множество
    землерожденных,
       теперь и сам он
    изведал смертную
       немощь плоти,
    изнемогавший
       в руках благостойкого
    дружинника Хигелакова;
       непримиримы
    они под небом.
       Неисцелимая
    в плече нечистого
       кровоточащая
    зияла язва -
       сустав разъялся,
    лопнули жилы;
       стяжал в сражении
    победу Беовульф,
       а Грендель бегством
    в нору болотную
       упасся, гибнущий,
    в берлогу смрадную
       бежал, предчуя
    смерть близкую;
       земная жизнь его
    уже кончилась.

       И тотчас даны,
    едва он скрылся,
       возликовали:
    герой-пришелец
       изгнал злосчастье
    из дома Хродгара,
       он, доброхрабрый,
    избыл их беды;
       битва умножила
    славу гаута,
       слово чести,
    что дал он данам,
       герой не нарушил:
    спас их от гибели,
       исправил участь
    людей, не знавших
       удачи в стычках,
    избавил скорбных
       от долгострадания,-
    тому свидетельство
       люди увидели,
    когда победитель
       под кровлей дворцовой
    поднял высоко
       плечо с предплечьем -
    острокогтистую
       лапу Гренделя.

 
<<< >>>     

    14
    Наутро толпами
       (так люди мне сказывали)
    стали сходиться
       дружины к хоромине:
    дальних и ближних
       земель старейшины
    шли по дорогам
       взглянуть на чудо -
    следы чудовища;
       из них ни единого
    не опечалила
       кончина недруга.
    Следы поведали,
       как, насмерть раненный,
    разбитый в битве,
       убрел враг, шатаясь,
    и, Богом проклятый,
       свой путь направил
    к бучилу адскому -
       в пучине сгинул;
    варом кровавым
       вскипели воды,
    вспучился омут,
       покрылся пеной,
    мутные волны,
       вздымаясь, дымились
    багровым паром,
       кровью злорадца,
    лишенного радостей
       и обреченного,-
    геенна приняла
       темного духа.
    От топей к дворцу
       повернули старейшины,
    к праздничной трапезе;
       за ними ратников,
    всадников сила
       на серых конях
    шла от болота,
       они возглашали:
    да славится Беовульф
       под этим небом! -
    нет другого
       от моря до моря
    на юг и на север
       земли срединной,
    кто бы сравнился
       с ним в добродоблести,
    кто был бы достойней
       воестаршинствовать!
    (Они и Хродгара,
       вождя любимого,
    хвалить не забыли -
       он добрый был конунг!)
    Там и наездники,
       быстрые в битвах,
    вскачь пускали
       коней буланых,
    и приближенный,
       любимец конунга,
    славословий знаток
       многопамятливый,
    сохранитель преданий
       старопрежних лет,
    он, по-своему
       сопрягая слова,
    начал речь -
       восхваленье Беовульфа;
    сочетая созвучья
       в искусный лад,
    он вплетал в песнопение
       повесть новую,
    неизвестную людям
       поведывал быль -
    все, что слышал
       о подвигах Сигмунда,
    о скитаниях, распрях,
       победах Вёльсинга.
    К месту он помянул
       вероломство и месть,
    к месту - верность
       племянника, Фителы,
    в ратном деле
       неразлучимого
    с дядей: рядом
       во всякой сече
    были оба,
       рубились конь о конь
    их мечами
       несчетное множество
    на чуже нежити
       было посечено.
    Слава Сигмунда
       немало выросла
    после смерти его:
       разнесла молва,
    как с драконом -
       кладохранителем
    он сходился,
       бесстрашный в сражении,
    под утесами темными
       (там без Фителы
    сын достойного
       ратоборствовал),
    и ему посчастливилось:
       остролезвый клинок,
    благородный меч
       поразил змеечудище,
    пригвоздил к скале,
       и дракон издох;
    тут по праву сокровищем
       завладел герой,
    воздаяньем за труд
       было золото:
    он на грудь ладьи
       драгоценный груз
    возложил и увез,
       Вёльса доблестный сын;
    а драконова плоть
       сгибла в пламени.

    И пошла по земле
       молва о нем,
    широко средь народов
       стал известен он,
    покровитель воинства,
       добродеятель.
    А допрежде того Херемод
       растерял храброту,
    мощь души и рук,
       и подпал под власть
    адской силы,
       и был погублен
    злолукавым врагом,-
       сокрушили его
    бури бедствий -
       стал он бременем
    для дружины своей
       и для подданных;
    и скорбели тогда
       о судьбе его
    многомудрые мужи,
       прежде чаявшие,
    что сумеет он
       упасти их от бед;
    часто сетовали,
       что наследовал
    сын отца своего,
       власть державную
    над казной и дружиной,
       над людьми и селеньями,
    в землях Скильдингов.
       И сказал певец:
    полюбился нам
       больше Беовульф,
    родич Хигелака,
       чем неправедный Херемод!

    По кремнистым дорогам
       гнали всадники
    коней взапуски.
       Солнце утренницы
    воссияло с небес.
       Диву давшиеся
    поспешали старейшины
       храбромыслые
    в крутоверхий зал.
       Досточестный сам
    вышел конунг,
       увенчанный славой,
    из покоев жены,
       и дружина с ним,
    и супруга его,
       с ней прислужницы
    шли толпой во дворец
       к ранней трапезе.

 
<<< >>>     

    15
    Хродгар молвил,
       став на пороге,
    когда увидел,
       под златослепящей
    кровлей хоромины
       лапу Гренделя:
    "За это зрелище
       хвалу Всевышнему
    воздать я должен!
       Во мрак страданий
    был ввергнут я Гренделем,
       но Бог от века
    на чудо - чудо
       творит, Преславный!
    Еще недавно
       я и не думал
    найти спасителя
       среди героев,
    сюда сходившихся,
       в мой дом, что доверху,
    до самой кровли
       был залит кровью;
    из тех прославленных
       мужей премудрых
    никто не чаял
       мой дом избавить,
    жилье людское,
       от злого призрака,
    от адской пагубы.
       Но вот он, витязь,
    по воле Создателя
       то совершивший,
    чего не умели,
       вместе собравшись,
    мы, хитромыслые!
       Мать, подарившая
    людям воина,
       может гордиться
    (родитель добрая
       жива, надеюсь!) -
    Судьба-владычица
       ей подарила
    сына достойного!
       Тебя же, Беовульф,
    из лучших избранный,
       в душе полюбил я,
    как чадо кровное,-
       и стал ты отныне мне
    названым сыном.
       Ни в чем отказа
    в моих владениях
       тебе не будет!
    Не раз я, бывало,
       за меньшие службы
    не столь достойных
       казной одаривал,
    не столь отважных,
       как ты, подвигшийся
    на небывалый труд.
       Ты сам стяжал себе
    всевечную славу!
       И да воздаст Создатель
    тебе, как ныне,
       во все дни жизни!"

    Ответил Беовульф,
       сын Эггтеова:
    "Работе ратной
       мы были рады
    и шли без робости,
       презрев опасность,
    на встречу с недругом;
       но было бы лучше,
    когда бы ты мог
       врага убитого
    во всей красе его
       здесь видеть:
    я, право, думал,
       что тут же брошу
    его, изнемогшего,
       иа смертное ложе,
    что, крепко стиснутый
       в моих объятьях,
    он дух испустит;
       ему, однако,
    достало силы
       отсюда вырваться;
    Судьба не дала мне
       сдержать бегущего
    жизнекрушителя -
       он стал воистину
    резв от страха!
       И скрылось чудище,
    оставив лапу
       ради спасенья -
    плечо с предплечьем;
       ныне, однако,
    ничто проклятого
       спасти не может,
    не заживется
       в поганом теле
    душа нечистая:
       теперь злочинный,
    отягченный грехами,
       бьется в оковах
    предсмертной муки;
       он, тьмой порожденный,
    скоро узнает,
       какую кару
    ему уготовила
       Судьба-владычица!"

    Унферт притихший
       молчал, сын Эгглафа,
    не похвалялся
       своими подвигами,
    пока старейшины
       дивились жуткой
    руке чудовища,
       что под стропилами
    герой подвесил -
       на каждом пальце
    огромной лапы
       воителя адского
    железный был коготь,
       острое жало
    мечеподобное;
       теперь мы видим,-
    они говорили,-
       что даже лучший
    клинок на свете
       не смог бы сравниться
    с когтистой лапой
       человекоубийцы.



Источник: http://www.fbit.ru/free/myth/texty/beowulf/beo_2.htm
Категория: Беовульф | (01.12.2012)
Просмотров: 395
Меню сайта

Поиск

Категории раздела
Мифология Древнего Китая [17]
Мифология кельтов [19]
Мифология Междуречья [30]
Мифология майя, ацтеков и инков [1]
Японская мифология [2]
Мифология Древнего Египта [2]
Славянские мифы и былины [17]
Б. Пилсудский «Фольклор сахалинских айнов» [11]
Песнь о Нибелунгах [39]
Беовульф [8]
Песнь о Роланде [30]
Тристан и Изольда [29]
Мабиногион [30]
Махабхарата [20]
Калевала [51]
Перевод Эйно Киуру и Армаса Мишина.
Калевала [50]
Перевод Л.П. Бельского.

Статистика


Copyright MyCorp © 2024

Создать бесплатный сайт с uCoz