Мифы и легенды


Предупреждение

Материалы размещённые на данном сайте предназначены для лиц от 18 лет и старше.

...
интернет магазин книг

Опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 125

Главная » Статьи » Тексты » Беовульф

Беовульф (31-35)
Беовульф (31-35)

    31
    Не нарушил он
       благочиния древнего,
    и ни в чем мне
       отказа не было,-
    был я взыскан
       наследником Хальфдана,
    награжден за труд
       по желанию моему.
    И теперь те сокровища
       я тебе от души
    подношу, господин мой,
       ибо счастье ищу
    лишь в твоей благосклонности:
       ты родня мне,-
    один из немногих!-
       добрый мой Хигелак!"

    В дом внести повелел он
       вепреглавый стяг,
    шлем высокий,
       кольчугу железную
    и отменный меч;
       молвил Беовульф:
    "Мне от мудрого старца,
       от державного Хродгара,
    был наказ такой:
       чтобы в первую голову
    я тебе поднес
       это оружие
    да сказал бы,
       что конунг Херогар,
    властный Скильдинг,
       владел до срока
    этим ратным нарядом,
       но оставил его
    не наследнику,
       не любимому сыну
    всехраброму Хероварду,-
       ты хозяин сокровища!"
    А еще - так мне сказывали -
       провели напоказ
    через двор четырех
       жеребцов гнедопегих -
    все один к одному;
       отдал он повелителю
    и коней, и оружие
       (так и должно дружиннику;
    не плести на соседей
       сетей хитрости,
    ни коварных ков,
       козней душегубительных,
    на соратников и сородичей!),-
       предан Хигелаку
    был племянник его,
       и пеклись они
    друг о друге
       во всяком деле!
    И еще я слыхал:
       преподнес он Хюгд
    шейный обруч,
       подарок Вальхтеов,
    а в придачу - трех
       тонконогих коней
    в ратной упряжи;
       золотое кольцо
    украшало с тех пор
       шею владычицы.

    Таковым оказался
       сын Эггтеова,
    в битвах доблестный,
       в делах добродетельный:
    он в медовых застольях
       не губил друзей,
    не имел на уме
       злых намерений,-
    воин, взысканный
       промыслом Божьим
    и под небом сильнейший
       из сынов земли,
    незлобив был
       и кроток сердцем.
    Прежде гауты
       презирали его и бесчестили,
    и на пиршествах
       обходил его
    вождь дружинный
       своей благосклонностью,
    ибо слабым казался он
       и беспомощным,
    бесполезным в бою;
       но теперь он за прежнее
    получил с лихвой
       воздаяние!
    Конунг Хигелак
       повелел внести
    в зал дружинный
       наследие Хределя
    златоблещущее -
       тот, единственный
    из гаутских мечей,
       наилучшее лезвие,-
    в отдал клинок
       во владение Беовульфу;
    и отрезал ему
       семь тысяч земли
    вместе с домом,
       с чертогом престольным,
    сообща они правили,
       сонаследники,
    и дружиной и землями,
       но державой владел
    только конунг,
       законный владыка.

    И случилось так
       по прошествии лет,
    что и Хигелак сгинул,
       и Хардред
    от меча погиб,-
       под стеной щитов
    пал наследник
       дружиноводителя,
    когда рать свою
       вел в сражение
    против воинства
       жестоких Скильвингов,
    сгинул в битве
       племянник Херерика.
    И воспринял тогда
       власть державную
    конунг Беовульф:
       пять десятков зим
    мудро правил он
       мирным краем
    и состарился.

       В те поры дракон*,
    змей, исчадье тьмы,
       там явился, хранитель
    клада, скрытого
       в неприступных горах
    среди каменных круч,
       где дорога
    человеку заказана;
       лишь однажды
    к тем богатствам языческим
       некий смертный
    посмел проникнуть,
       и покуда уставший
    страж беспечно спал,
       вор успел золоченую
    чашу выкрасть,
       умыкнуть из сокровищницы
    драгоценный сосуд -
       вот начало злосчастья
    вот причина
       людских печалей!

 
<<< >>>     

    32
    Не от добра он
       избрал опасную
    тропу, дорогу
       к норе драконьей,
    но, нерадивый
       слуга старейшины,
    он, провинившись,
       бежал от кары,
    ища пристанища
       в дальней пещере.
    Беглец злосчастливый
       незваным гостем
    вошел под своды -
       и страх и ужас
    его обуяли,
       но, вспять пустившись,
    он, многогрешный,
       успел, однако,
    из той сокровищницы
       похитить чашу...
    одну из множества
       захороненных
    в земле издревле.
       В дни стародавние
    последний отпрыск
       великого рода,
    гордый воитель,
       чье племя сгинуло,
    сокрыл заботливо
       в кладохранилище
    сокровища родичей:
       их всех до срока
    смерть поразила,
       и страж, единственный
    их переживший,
       дружину оплакивал,
    в душе предчувствуя
       ту же участь -
    не долго он сможет
       богатствам радоваться.
    Курган возвысился,
       свеженасыпанный
    близ моря на мысе,
       в укромном месте
    между утесами;
       и там сложил он
    пластины золота,
       казну дружинную
    и достоянье
       кольцедарителя,
    творя над кладом
       заклятья великие:
    "Земля! отныне
       храни драгоценности,
    в тебе добытые,
       коль скоро люди
    хранить их не могут!
       Смерть кроволитная,
    война истратила
       моих родовичей;
    не видеть им больше
       чертога пиршественного,
    не встанут воины
       с мечами на страже,
    некому ныне
       лощить до блеска
    чеканные кубки,-
       ушли герои! -
    и позолота
       на гордых шлемах
    скоро поблекнет -
       уснули ратники,
    что прежде чистили
       железо сражений,-
    и вместе с ними
       доспехи крепкие,
    предохранявшие
       в игре копейной
    от жал каленых,
       в земле истлеют -
    кольчуга с витязем
       не разлучится!
    Не слышно арфы,
       не вьется сокол
    в высоком зале,
       и на дворе
    не топочут кони,-
       все похитила,
    всех истратила
       смертная пагуба!"
    Так в одиночестве
       и днем и ночью,
    живой, он оплакивал
       племя сгинувшее,
    покуда в сердце его
       не хлынула
    смерть потоком.

       Клад незарытый
    стал достоянием
       старого змея,
    гада голого,
       гладкочешуйного,
    что над горами
       парил во мраке
    палящим облаком,
       ужас вселяя
    в людские души,-
       ему предначертано
    стеречь языческих
       могильников золото,
    хотя и нет ему
       в том прибытка;
    и триста зим он,
       змей, бич земнородных,
    берег сокровища,
       в кургане сокрытые,
    покуда грабитель
       не разъярил его,
    вор дерзкий,
       слуга, похитивший
    из клада кубок.
       дабы снискать себе
    вины прощенье,-
       так был злосчастным
    курган ограблен;
       слугу хозяин
    за то помиловал,
       ибо впервые
    он видел подобную
       вещь издревнюю.

    Дракон проснулся
       и распалился,
    чуждый учуяв
       на камне запах:
    не остерегся
       грабитель ловкий -
    слишком близко
       подкрался к чудовищу.
    (Так часто случается:
       кому не начертана
    гибель, тот может
       избегнуть горя,
    спасенный Господом!)
       Златохранитель
    в подземном зале
       искал пришельца,
    в пещеру проникшего,
       покуда спал он;
    потом и пустыню
       вблизи кургана
    змей всю исползал,
       но ни единой
    души не встретив,
       он, ждущий битвы,
    сражения жаждущий,
       вернулся в пещеру
    считать сокровища -
       и там обнаружил,
    что смертный чашу
       посмел похитить,
    из зала золото!
       Злоба копилась
    в холмохранителе,
       и ждал он до ночи,
    горящий мщением
       ревнитель клада,
    огнем готовый
       карать укравших
    чеканный кубок.
       Едва дождавшись
    вечерних сумерек,
       червь огнекрылый
    палящим облаком
       взлетел с кургана -
    тогда-то над краем
       беда и грянула,
    напасть великая,
       а вскоре и конунг
    с жизнью расстался,
       нашел кончину.

 
<<< >>>     

    33
    Огонь извергая,
       жизнекрушитель
    зажег жилища;
       пламя взметнулось,
    пугая жителей,
       и ни единого
    не пощадила
       тварь огнекрылая,
    и негде было
       в стране обширной
    от злобы змея,
       от пагубы адской
    гаутам скрыться,
       когда безжалостный
    палил их жаром;
       лишь на рассвете
    спешил он в пещеру
       к своим сокровищам,
    а ночью снова
       огнедыханием
    людей обугливал.
       (И все же напрасно
    крепость курганную
       он мнил неприступной!)
    Внедолге и Беовульф
       сам изведал
    гибельность бедствия;
       дом с престолом
    вождя гаутского
       в потоках пламени
    сгорел и расплавился;
       оплакал старец
    сердопечальный
       свое злосчастье;
    и думал всемудрый,
       что Бог гневится,
    Создатель карает
       за то, что древние
    не блюл он заповеди,
       и сердце воина
    впервые исполнилось
       недобрым предчувствием.
    Дом дружинный,
       испепеленный
    палящим змеем,
       дворец в пучинах
    пожара канул,
       но конунг ведеров
    ратолюбивый
       замыслил мщенье,
    и повелел он,
       военачальник,
    невиданный выковать
       железоцельный
    щит обширный,
       ибо не выдержит
    щит деревянный,
       тесина ясеневая,
    жара пламени,
       дыханья драконьего,
    а вождь был должен
       дни этой жизни
    в битве окончить,
       убив чудовище,
    издревле хранившее
       клад курганный!

    Почел бесчестьем
       кольцедаритель
    вести дружину,
       рать многолюдную
    на огнекрылого:
       единоборства
    он не страшился,
       не веря ни в силу,
    ни в отвагу змея.
       Немало опасностей
    герою выпало
       в дальних походах,
    в грозных игрищах,
       с тех пор как Хродгара
    воитель странствующий
       избавил от Гренделя,
    очистил Хеорот
       и женочудище
    в битве осилил.
       Не легче было
    ему и в схватке,
       где сгибнул Хигелак,
    войсководитель,
       гаутский конунг:
    в пылу сражения
       на поле фризском
    потомок Хределя
       пал наземь,
    мечами иссеченный,
       но спасся Беовульф! -
    пловец искусный,
       он вплавь через хляби
    один возвратился
       и тридцать тяжких
    вынес доспехов
       на берег моря;
    и не хвалились
       победой хетвары,
    противуставшие
       ему в сражении
    щитоносители,-
       из них немногие
    с поля вернулись,
       домой из сечи.
    С недоброй вестью
       он, одинокий,
    приплыл, сын Эггтеова,
       к земле отеческой,
    и Хюгд поклонилась
       ему дружиной,
    казной и престолом,
       ибо не верила,
    что сын ее в силах
       по смерти Хигелака
    спасти державу
       от ратей враждебных;
    но тщетно в страхе
       они, бессчастные,
    молили воителя
       принять наследье
    и править народом
       помимо Хардреда,
    стать хозяином
       в землях гаутских,-
    однако, мудрый,
       он не покинул
    советом юного
       владыку, покуда
    мужал вождь ведеров.

       Когда же явились
    морескитальцы,
       наследники Охтхере,
    восставшие против
       морского конунга
    в державе Скильвингов,
       сыны-изгнанники
    пришли из Швеции
       к гаутам, за море,
    ища прибежища, -
       тогда-то Хардред
    гостеприимный
       убит был Онелой
    наследник Хигелака,
       приют им давший,
    а сын Онгентеова,
       убийца Хардреда,
    бежав от гаутов,
       в свой дом возвратился;
    остался Беовульф
       единовластным
    вождем над ведерами,
       то добрый был конунг!

 
<<< >>>     

    34
    За смерть предместника
       отмстил он, как должно,
    в недолгом времени -
       на помощь Эадгильсу,
    вождю одинокому,
       сыну Охтхере,
    в знак дружбы он выслал
       дружину за море,
    рать и оружие;
       и враг, застигнутый
    зимним походом,
       сгинул Онела.
    Невзгоды многие
       преодолевший,
    несокрушимый
       вершитель подвигов,
    так дожил сын Эггтеова
       до дня урочного,
    и в час предначертанный
       с драконом сведался.

    Владыка гаутов,
       а с ним одиннадцать
    его соратников
       искали змея.
    Первопричину
       людских несчастий
    и смертоубийства
       вождь знал, поскольку
    слуга, положивший
       к ногам хозяина
    ту чашу краденую,
       был тринадцатым
    в его отряде,-
       виновник распри
    и злополучия
       не доброй волей,
    но покорный приказу,
       корчась от страха,
    он вел дружину
       к тому подземелью,
    к холму, что высился
       близко от бурных
    вод океана,
       где кольца золота
    тонко витые
       хранил надменный
    ревнитель, сторож
       древнего клада,
    в подземном логове,-
       взять те сокровища
    сумел бы смертный
       лишь ценой непомерной!

    Златодаритель,
       на холм взошедши,
    воссел, дабы слово
       промолвить гаутам,
    проститься с ними:
       он сердцем предчуял
    соседство смерти,
       Судьбы грядущей,
    уже готовой
       старца приветить
    и вместе с жизнью
       изъять из тела
    душу-сокровище.-
       недолго будет
    дух войнолюбый
       томиться в плоти;
    и молвил Беовульф,
       потомок Эггтеова:
    "Перевидал я
       немало с молодости
    сеч и усобиц -
       и все помню!
    Семь зим мне было,
       когда державный
    меня от родителей
       взял владыка:
    казна и пища
       мне шли от Хределя,
    и воспитал меня
       конунг, мой родич;
    в его чертоге,
       дитя чужое,
    в глазах правителя
       я был не хуже,
    чем дети родные,
       чем Хадкюн и Херебальд
    и добрый мой Хигелак.
       И так случилось,
    что младшего брата
       свалил брат Хадкюн
    на ложе смерти
       стрелой, сорвавшейся
    с упругого лука
       в игре, на охоте
    без злого умысла,-
       братогубительству
    была причиной
       стрела неверная,
    поэтому Хредель
       не мог по праву
    воздать за сына
       другому сыну -
    без отомщения
       остался Херебальд!
    Так некий старец,
       увидевший кровного
    чада тело
       на дереве смерти
    в удавке пляшущее,
       горько сетует,
    слагает строфы
       об отпрыске юном,
    в петле висящем
       на радость воронам,
    а сам он, старый,
       не властен исправить
    участь детища;
       зовет он поутру
    дитя ушедшее,
       не чая дождаться
    другого наследника
       богатствам и дому,
    коль скоро единственному
       сыну выпал
    злосчастный случай,
       смертный жребий;
    войдет ли рыдающий
       в покои отрока -
    там запустенье,
       гуляет ветер
    в безрадостном зале, -
       уснул наездник,
    ратник в могиле! -
       умолкли арфы,
    и прежних пиршеств
       не будет больше!

 
<<< >>>     

    35
    Выйдет ли скорбный,
       один, стеная,-
    дом и усадьба
       ему покажутся
    чрезмерно обширными!
       Вот так же и в сердце
    владыки ведеров
       таилось горе:
    убит был Херебальд,
       но вождь был невластен
    за смерть возмездием
       воздать убийце,
    ведь и постылого
       отец не в силах
    сына подвергнуть
       позорной казни!
    Тогда он в душе своей
       людские радости
    отринул ради
       света Господня:
    селенья и земли
       он, уходящий,
    как должен владелец,
       оставил детям.
    И были битвы,
       ходили шведы
    войной на гаутов,
       морскими походами,
    с тех пор, как умер
       державный Хредель,
    и до поры, пока
       сыны Онгентеова
    войнолюбивые
       не пожелали
    мира на море,
       но в дерзких набегах
    с нами сходились
       близ Хреоснаберга.
    И многим известно,
       как наше воинство
    с ними сквиталось
       за кроволития,
    хотя победа
       была добыта
    ценой крови
       вождя гаутского,-
    настигла Хадкюна
       в той схватке гибель.
    Но, как я слышал,
       убийца конунга
    убит был наутро,
       воздал за родича
    родич Эовор,
       встретив Онгентеова,-
    шлем от удара
       широко треснул,
    пал наземь Скильвинг,
       и меч не дрогнул
    в руке гаутского
       кровоотмстителя.

    За все, что Хигелак
       мне дал державный,
    за все достояние,
       дом и земли,
    ему платил я
       клинком, сверкавшим
    в работе ратной:
       ни витязей шведских,
    ни датских всадников,
       ни войска гепидского
    к себе на выручку
       не призывал он,
    казны не тратил
       на слабых ратников,
    коль скоро я первым
       вступал в сражения,
    стяжая победы! -
       и так да будет,
    покуда жив я,
       покуда мне верен
    клинок испытанный,
       не раз служивший
    моей отваге
       с тех пор, как Дагхревна
    убил я, и хугский
       вождь не вернулся
    к владельцу фризов
       вместе с добычей,
    с тем драгоценным
       кольцом ошейным,
    но пал на поле
       знаменоситель,
    дружинник храбрый,
       сраженный не жалом,-
    он так был стиснут
       в моих объятьях,
    что хрустнули кости.
       И ныне да служат мне
    меч и руки
       в борьбе за сокровища!"

    Слова последние,
       клятву пред битвой
    измолвил Беовульф:
       "Немало я с молодости
    сеч перевидел,
       и ныне снова,
    защитник народа,
       ищу я встретиться
    с жизнекрушителем,
       свершу возмездье,
    коль скоро выползет
       червь из пещеры!"
    Так он прощался
       с ратью доспешной,
    державный воин
       с верной дружиной:
    "Я без оружия,
       без меча остролезвого
    пошел бы на недруга,
       когда бы ведал
    иное средство,
       убив заклятого,
    обет исполнить,
       как то было с Гренделем;
    пламя опасно,
       и, чтобы укрыться
    от ядовитого огнедыхания,
       нужны мне доспехи
    и щит железный.
       Не уступлю я
    пламевержителю
       в битве ни шагу! -
    и да свершится
       суд справедливый
    Судьбы-владычицы! -
       не похвальба спасет,
    но храбросердие
       в борьбе с крылатым!
    А вы дожидайтесь
       вблизи кургана,
    мужи доспешные
       того, победного,
    из двух соперников,
       кто упасется
    от раны смертельной;
       не вам сражаться,
    но я - единственный,
       кому по силам
    тягаться с гадом,
       с поганым в битве
    мериться мощью!
       Возьму добычу,
    богатства курганные,
       либо гибель
    в удел достанется
       вашему конунгу!"

    Встал щитоносец
       в кольчуге, в шлеме,
    воин гордый,
       сил преисполненный
    и добромужества,
       путь свой направил
    к серым утесам,-
       трус отступил бы! -
    но вождь, победивший
       во многих схватках,
    где рати враждебные
       сшибались с грохотом,
    шел, и вскоре
       увидел в скалах
    жерло, откуда
       потоком жарким
    огонь изливался,
       путь преграждая
    в недра кургана:
       никто не смог бы
    пройти невредимым
       в глубь подземелья,
    проникнуть в пещеру
       сквозь раскаленное
    дыханье змея.
       Тогда разъярился
    вождь ведеров:
       вопль неистовый
    из горла вырвался,
       гневное слово
    громом грянуло
       среди утесов;
    и распалился
       ревнитель клада,
    заслышав клич,-
       не мольбу о мире,
    но вызов на битву.
       Сперва из пещеры
    дыханье смрадное
       червя курганного
    взметнулось дымом -
       скалы дрогнули.
    Гаут державный,
       щитом прикрывшись,
    пред каменным устьем
       стоял, покуда
    гад, извиваясь,
       полз в потемках
    к месту схватки;
       и меч двуострый,
    наследье древних,
       сиял, подъятый,
    в руках у конунга;
       и оба сердца
    равно кипели
       и страхом и ненавистью.
    Держа наготове
       свой щит спасительный,
    стоял незыблемо
       войсководитель
    в наряде ратном,
       а змей тем временем,
    свиваясь в кольца,
       лез из пещеры
    судьбе навстречу.
       Казалось ратнику,
    что щит, защитник
       души и тела,
    не так надежен,
       как то хотелось бы
    герою, коль скоро
       впервые в жизни
    Судьба не хранит его
       в единоборстве,
    в победной битве.

       Тогда на недруга
    воитель гаутский
       мечом обрушился,
    искуснокованым
       наследьем конунгов, но вкось по кости
       скользнуло железо,
    клинок по черепу,
       не так, как нацелился
    высокородный;
       удар неловкий
    лишь раззадорил
       холмозащитника:
    он пыхнул пламенем -
       далеко хлынул
    пар ядовитый.
       Правитель ведеров
    не мог похвастаться
       удачей в стычке:
    не лучшим образом
       ему служило
    лезвие славное.
       Нелегкую долю
    избрал достойнейший
       сын Эггтеова,
    решившийся биться
       с драконом насмерть,-
    и суждено ему
       в край далекий
    уйти, покинув
       юдоль земную,
    как и всякому смертному!
       И снова, не медля,
    сошлись противники;
       но страж подземелья,
    приободрившись,
       приподнял голову,
    и стал, полыхая
       дыханьем смрадным,
    огневержитель
       теснить героя;
    и не нашлось
       под рукой у конунга,
    как должно в сражении,
       благородного воинства -
    но в дальнюю рощу
       спаслась дружина,
    рать укрылась.
       Из них лишь единый
    смутился в сердце -
       ибо изменником
    стать не может
       муж доброчестный!



Источник: http://www.fbit.ru/free/myth/texty/beowulf/beo_4.htm
Категория: Беовульф | (01.12.2012)
Просмотров: 438
Меню сайта

Поиск

Категории раздела
Мифология Древнего Китая [17]
Мифология кельтов [19]
Мифология Междуречья [30]
Мифология майя, ацтеков и инков [1]
Японская мифология [2]
Мифология Древнего Египта [2]
Славянские мифы и былины [17]
Б. Пилсудский «Фольклор сахалинских айнов» [11]
Песнь о Нибелунгах [39]
Беовульф [8]
Песнь о Роланде [30]
Тристан и Изольда [29]
Мабиногион [30]
Махабхарата [20]
Калевала [51]
Перевод Эйно Киуру и Армаса Мишина.
Калевала [50]
Перевод Л.П. Бельского.

Статистика


Copyright MyCorp © 2024

Создать бесплатный сайт с uCoz