"Калевала".
Перевод Эйно Киуру и Армаса Мишина.
Песнь третья
Вяйнямейнен копит знания и становится известным, стихи 1-20. - Йовкахайнен отправляется в путь, чтобы победить его в знаниях, но, проиграв состязание, требует поединка на мечах. Вяйнямейнен, разозленный, заклятьями загоняет Йовкахайнена в болото, с. 21-330. - Йовкахайнен перепугался и после многих обещаний предлагает Вяйнямейнену в супруги свою сестру. Довольный Вяйнямейнен вызволяет его из болота, с. 331- 476. - Йовкахайнен, пригорюнившись, отправляется домой и рассказывает матери, какая неудача его постигла в пути, с. 477-524. - Мать приходит в восторг, узнав о том, что Вяйнямейнен будет ее зятем. Однако дочь эта новость очень огорчает, и она начинает плакать, с. 525-580.
|
Вековечный Вяйнямейнен
время жизни коротает
в Вяйнеле своей прекрасной,
в Калевале вересковой, |
5 |
песни Вяйно распевает,
распевает, заклинает.
Дни поет без перерыва,
ночи все - без передышки,
древние поет он песни, |
10 |
изначальные заклятья,
их не все герои знают,
их не каждый понимает
на исходе этой жизни,
в убывающее время.
|
15 |
Далеко несутся вести,
слух расходится повсюду
о чудесном пенье мужа,
о большом искусстве Вяйно.
Донеслись до юга вести, |
20 |
Похьелы молва достигла.
Как-то юный Йовкахайнен,
худощавый Лаппалайнен,
будучи в гостях однажды,
странную услышал новость, |
25 |
будто песни есть получше,
заклинанья - поискусней
в рощах Вяйнелы прекрасной,
в Калевале вересковой,
лучше тех, что знал он раньше, |
30 |
от отца когда-то слышал.
В нем обида зародилась,
злая зависть разгорелась,
оттого, что Вяйнямейнен
был певцом намного лучше. |
35 |
К матушке своей спешит он,
к батюшке идет родному,
говорит, что в путь собрался,
что поехать он решился
к избам Вяйнелы суровой |
40 |
с Вяйно в пенье состязаться.
Запрещал отец сыночку, сыну мать не разрешала ехать к Вяйнелы жилищам, с Вяйно в пенье состязаться: |
45 |
"Там тебя заклятьем кинут,
заклинанием забросят:
лбом - в сугробы, ртом -
в порошу,
пальцами - в крутую стужу,
так, что и рукой не двинешь, |
50 |
шевельнуть ногой не сможешь".
Молвил юный Йовкахайнен:
"Знания отца прекрасны,
мудрость матери прекрасней,
лучше всех своя наука. |
55 |
Если захочу сравняться,
стать с мужами вровень
в пенье,
сам певца я очарую,
сам словами околдую,
первого певца на свете |
60 |
сделаю певцом последним,
обувь вырублю из камня,
сотворю порты из теса,
камень на груди повешу,
положу плиту на плечи, |
65 |
дам из камня рукавицы,
на голову - шлем из камня".
В путь собрался, не послушав.
Мерина из стойла вывел,
изрыгающего пламя, |
70 |
высекающего искры.
Огненного впряг он в сани,
в расписные, золотые,
в сани добрые уселся,
разместился поудобней, |
75 |
вицею коня ударил,
хлыстиком хлестнул
жемчужным.
Потрусил неспешно мерин,
побежал неторопливо.
Едет, катит Йовкахайнен, |
80 |
едет день, второй несется,
едет он уже и третий.
Вот на третий день поездки
к Вяйнелы межам приехал,
к Калевале вересковой.
|
85 |
Старый вещий Вяйнямейнен, вековечный заклинатель, сам в дороге находился, отмерял свой путь неспешно среди Вяйнелы прекрасной, |
90 |
Калевалы вересковой.
Ехал юный Йовкахайнен, мчался он навстречу Вяйно. Тут с оглоблею оглобля, гуж с гужом перехлестнулись, |
95 |
с хомутом хомут столкнулись,
стукнулись концами дуги.
Вот сидят мужи в раздумье,
вот гадают, размышляют.
Из дуги вода сочится, |
100 |
пар струится из оглобли.
Спрашивает старый Вяйно:
"Ты такой откуда будешь,
что неловко наезжаешь,
налетаешь неуклюже? |
105 |
Ты хомут мне разворотишь,
ты мне дуги раскромсаешь,
сани жалкие сломаешь,
исковеркаешь кошевку".
Вот тогда-то Йовкахайнен |
110 |
слово молвил, так ответил:
"Пред тобою - юный Йовко.
Сам ты из какого рода,
из какого дома будешь,
жалкий, из каких людишек?"
|
115 |
Вековечный Вяйнямейнен
тут уж имя называет,
сам при этом добавляет:
"Раз ты юный Йовкахайнен,
должен ты посторониться. |
120 |
Ты меня ведь помоложе!"
Вот тогда-то Йовкахайнен
слово молвил, так заметил:
"Что там молодость мужчины,
молодость ли, старость мужа! |
125 |
У кого познаний больше,
у кого получше память,
тот останется на месте,
пусть другой дает дорогу.
Раз ты старый Вяйнямейнен, |
130 |
рунопевец вековечный,
будем в слове состязаться,
посоперничаем в пенье,
испытаем-ка друг друга.
Чья возьмет, давай посмотрим".
|
135 |
Вековечный Вяйнямейнен
так ответил, так промолвил:
"Ну какой я песнопевец,
ну какой я заклинатель,
если жизнь свою я прожил |
140 |
только на полянах здешних,
на межах полей родимых,
слушал песнь родной кукушки.
Только все-таки, но все же
дай моим ушам услышать, |
145 |
что всего верней ты знаешь,
лучше прочих понимаешь?"
Молвил юный Йовкахайнен:
"Кое-что, конечно, знаю.
Вот что мне всего яснее, |
150 |
что всего точней известно:
дымоход есть в крыше дома,
у печи чело над устьем.
Хорошо в воде тюленю,
псу барахтаться морскому: |
155 |
семга вкусная - под боком,
рядышком - сиги в избытке.
У сигов поляны гладки,
ровны потолки у семги.
Нерестится щука в стужу, |
160 |
пасть слюнявая - в морозы.
Робок окунь крутогорбый -
осенью живет в глубинах,
летом на мели играет,
плещется на мелководье.
|
165 |
Если этих знаний мало,
знаю кое-что другое,
ведаю дела важнее:
Север на оленях пашет,
пашет Юг на кобылицах, |
170 |
Лаппи - на быках матерых.
Бес-горы деревья знаю,
сосны Чертова утеса.
Высоки деревья эти,
мощны сосны преисподней.
|
175 |
Есть три грозных водопада,
есть три озера огромных,
три вершины есть высоких
под воздушным этим сводом,
в Хяме есть падун Гремучий, |
180 |
в Карьяле порог есть Катра. Нет проплывших через Вуоксу, Иматру перешагнувших".
Молвил старый Вяйнямейнен: "Детский опыт, память бабья, |
185 |
но не мужа с бородою,
не женатого героя!
Изложи вещей истоки,
изначальные познанья!"
Молвил юный Йовкахайнен, |
190 |
так сказал он, так ответил:
"Знаю я синиц начало:
из породы птиц - синица,
из семейства змей - гадюка,
ерш - из рыбьей родословной. |
195 |
Знаю, что железо хрупко,
черноземы Похьи - кислы,
кипяток нещадно жжется
и ожог огня опасен.
Мазь первейшая - водица, |
200 |
пена - лучшая примочка.
Бог был первый заклинатель,
Юмала был первый лекарь.
Из горы - воды начало,
в небе - пламени рожденье, |
205 |
в ржавчине - исток железа,
в скалах гор - начало меди.
Кочка старше прочей суши,
ива старше всех деревьев,
первый дом - навес сосновый, |
210 |
черепок - котла начало".
Вековечный Вяйнямейнен
тут сказал слова такие:
"Помнишь ли еще хоть что-то
или вздор ты свой окончил?"
|
215 |
Молвил юный Йовкахайнен:
"Я еще немало знаю.
Времена такие помню,
как распахивал я море,
делал в море углубленья, |
220 |
ямы вскапывал для рыбы,
углублял глубины моря,
наливал водой озера,
складывал в холмы каменья,
стаскивал утесы в горы.
|
225 |
Был шестым к тому ж героем,
был седьмым я человеком
среди тех, кто землю делал:
строил этот мир прекрасный,
кто опоры неба ставил, |
230 |
свод небесный нес на место,
месяц поднимал на небо,
помогал поставить солнце,
кто Медведицу развесил,
звездами усыпал небо".
|
235 |
Молвил старый Вяйнямейнен:
"Говоришь ты здесь неправду.
Не было тебя при этом,
как распахивали море,
вскапывали дно морское,
|
240 |
вырывали рыбам тони,
бездну моря углубляли,
воду в ламбушки вливали,
воздвигали гор вершины,
скалы складывали в горы.
|
245 |
О тебе совсем не знали,
не слыхали, не видали
среди тех, кто землю делал,
строил этот мир прекрасный,
кто опоры неба ставил, |
250 |
нес на место свод небесный,
месяц поднимал на небо,
помогал поставить солнце,
кто Медведицу развесил,
звездами усыпал небо".
|
255 |
Вот тогда-то Йовкахайнен
вымолвил слова такие:
"Коль познаний маловато,
призову свой меч на помощь.
Ой ты, старый Вяйнямейнен, |
260 |
ты, хвастливый песнопевец,
что ж, давай мечи померим,
на длину клинков посмотрим".
Молвил старый Вяйнямейнен:
"Не страшны твои угрозы, |
265 |
ни мечи твои, ни знанья,
ни стремленья, ни хотенья.
Только все-таки, но все же
ни за что с тобой не стану
измерять мечей, несчастный, |
270 |
на клинки смотреть,
ничтожный".
Тут уж юный Йовкахайнен
рот скривил, набычил шею,
злобно бороду подергал,
вымолвил слова такие: |
275 |
"Я того, кто не согласен,
кто мечей не хочет мерить,
превращу в свинью заклятьем,
в борова с поганым рылом.
Расшвыряю всех героев, |
280 |
тех налево, тех направо,
загоню в навоз коровий,
втисну в самый угол хлева!"
Прогневился Вяйнямейнен,
прогневился, застыдился, |
285 |
сам тогда он петь принялся,
начал заклинать искусно.
Это был не детский лепет,
детский лепет, бабьи песни,
это были песни мужа. |
290 |
Дети не поют такого,
юноши - лишь половина,
женихи - лишь каждый
третий
на исходе этой жизни
в убывающее время. |
295 |
Пел заклятья Вяйнямейнен:
колыхались воды, земли,
горы медные дрожали,
лопались от пенья скалы,
надвое рвались утесы, |
300 |
камни трещины давали.
Одолел лапландца песней:
на дугу напел побеги,
на хомут - кустарник ивы,
на концы гужей - ракиту, |
305 |
сани с бортом золоченым
сделал в озере корягой,
кнут с жемчужными узлами
превратил в тростник
прибрежный,
обратил коня гнедого |
310 |
в глыбу камня у порога,
в молнию - клинок героя
с золотою рукояткой,
самострел с узором тонким -
в радугу над водной гладью, |
315 |
стрелы с ярким опереньем -
в стаю ястребов летящих,
вислоухую собаку -
в камень, из земли торчащий,
шапку с головы героя - |
320 |
в грозовую тучу в небе.
Превратил он рукавицы
в листья лилий на озерке,
обратил зипун суконный
в облако на синем небе, |
325 |
кушачок его туманный -
в Млечный Путь на небосводе.
Йовкахайнен сам был загнан
аж до пояса в болото,
до груди - в сырую пожню, |
330 |
до подмышек - в грунт
песчаный. |
|
Тут уж юный Йовкахайнен
и почувствовал, и понял,
что и вправду оказался,
что на деле очутился |
335 |
в состязании серьезном
с Вяйнямейненом могучим.
Пробует ногою двинуть -
вытащить ноги не может.
Пробует поднять другую - |
340 |
держит каменный ботинок.
Тут уж юный Йовкахайнен
чувствует: беда приходит,
злое лихо наступает.
Так сказал он, так промолвил: |
345 |
"Ой ты, умный Вяйнямейнен,
вековечный заклинатель,
поверни слова святые,
забери назад заклятья,
вызволи меня из лиха, |
350 |
выйти дай из затрудненья.
Положу большую плату,
дам тебе великий выкуп".
Молвил старый Вяйнямейнен:
"Что же мне пообещаешь, |
355 |
коль верну свои заклятья,
отменю слова святые,
вызволю тебя из лиха,
выйти дам из затрудненья?"
Молвил юный Йовкахайнен: |
360 |
"Два имею добрых лука,
два прекрасных самострела,
сильно бьет один по цели,
лук другой стреляет метко.
Взять из них любой ты можешь".
|
365 |
Молвил старый Вяйнямейнен:
"Что твои мне луки, жалкий?
Для чего чужие дуги?
Луки я свои имею,
у стены стоят у каждой,
|
370 |
на колках висят по стенам,
в лес уходят без хозяев,
без героев - на охоту!"
Йовкахайнена заклятьем
погрузил еще поглубже.
|
375 |
Молвил юный Йовкахайнен:
"Две имею добрых лодки,
парусника два прекрасных,
первый легок в состязанье,
челн другой хорош для грузов. |
380 |
Взять из них любой ты можешь".
Молвил старый Вяйнямейнен:
"Для чего твои мне лодки,
для чего челны чужие?
Лодки я свои имею, |
385 |
корабли - у всех причалов,
на любом заливе - лодки.
Те устойчивы на волнах,
эти ходят против ветра".
Йовкахайнена заклятьем |
390 |
погрузил еще поглубже.
Молвил юный Йовкахайнен:
"Двух коней имею добрых,
двух жеребчиков отменных,
первый конь прекрасен в беге, |
395 |
конь другой хорош в упряжке.
Взять из них любого можешь".
Молвил старый Вяйнямейнен:
"Для чего твои мне кони,
белоногие созданья? |
400 |
Я своих коней имею.
Те привязаны у яслей,
эти - без узды в загонах,
спины гладкие лоснятся,
словно ламбушки,- на крупах". |
405 |
Йовкахайнена заклятьем
погрузил еще поглубже.
Молвил юный Йовкахайнен:
"Ой ты, умный Вяйнямейнен,
отмени слова святые, |
410 |
поверни назад заклятья,
шапку золота отмерю,
меру серебра отсыплю,
то, что взял отец в сраженьях,
на войне родитель добыл".
|
415 |
Молвил старый Вяйнямейнен:
"Что мне серебро чужое,
золото твое, паршивец!
Это все я сам имею,
все наполнены амбары, |
420 |
все загружены корзины
золотом, как месяц, старым,
серебром, как солнце,
древним".
Йовкахайнена заклятьем
погрузил еще поглубже.
|
425 |
Молвил юный Йовкахайнен:
"Ой ты, умный Вяйнямейнен,
вызволи меня отсюда,
дай избавиться от лиха!
Все свои отдам я скирды, |
430 |
все распаханные нивы
за одно свое спасенье,
избавление от лиха".
Молвил старый Вяйнямейнен:
"Не нужны твои ни скирды, |
435 |
ни распаханные нивы.
Я свои поля имею:
в каждой стороне по полю,
в каждом поле - скирды хлеба.
Мне свои поля дороже, |
440 |
скирды мне свои милее".
Йовкахайнена заклятьем
погрузил еще поглубже.
Тут уж юный Йовкахайнен
оробел вконец, несчастный, |
445 |
в топь уйдя до подбородка,
бородой - в гнилую тину,
ртом - в болото, в моховину,
за бревно держась зубами.
Молвил юный Йовкахайнен: |
450 |
"Ой ты, умный Вяйнямейнен,
вековечный заклинатель,
поверни назад заклятье,
сохрани мне жизнь, бедняге,
отпусти скорей отсюда - |
455 |
уж теченьем ногу тянет,
уж глаза песчинки режут.
Коль вернешь назад заклятья,
коль свой заговор отменишь,
дам тебе сестрицу Айно, |
460 |
милой матери дочурку,
убирать твое жилище,
подметать полы в хоромах,
полоскать твою посуду,
грязные стирать одежды, |
465 |
ткать накидки золотые,
выпекать медовый хлебец".
То-то старый Вяйнямейнен
подобрел, развеселился,
ведь девица Йовкахайнен |
470 |
станет старому опорой.
Сел на камень песнопенья,
на скалу отрады вечной,
пел мгновенье, пел другое,
пел уже мгновенье третье: |
475 |
повернул назад заклятья,
взял обратно наважденье -
вылез юный Йовкахайнен:
скулы поднял из болота,
подбородок - из трясины, |
480 |
конь опять возник из камня,
сани - из гнилой коряги,
кнут - из тонкой камышинки.
Сел в повозку Йовкахайнен,
опустился на сиденье, |
485 |
в путь отправился, нахмурясь,
сильно сердцем опечалясь,
едет к матушке родимой,
едет к батюшке родному.
Быстро едет, поспешает. |
490 |
Подкатил чудно к жилищу:
сани поломал о ригу,
о крыльцо сломал оглобли.
Мать сыночка порицала,
упрекал отец родимый: |
495 |
"Поломал нарочно сани,
с умыслом разнес оглобли.
Что же ты так глупо едешь,
бестолково так несешься?"
Тут уж юный Йовкахайнен |
500 |
прослезился, опечалясь,
пригорюнился, поникнул,
шапку на глаза надвинул,
губы стиснул от обиды,
нос невесело повесил.
|
505 |
Мать ему тогда сказала,
ласково его спросила:
"Отчего, сыночек, плачешь,
в юности рожденный, тужишь,
губы стиснул от обиды, |
510 |
нос невесело повесил?"
Молвил юный Йовкахайнен:
"Ой ты, матушка родная!
Есть теперь на то причина,
повод для того серьезный, |
515 |
есть причина горько плакать,
повод - сетовать печально.
Буду целый век свой плакать,
горевать всю жизнь я стану.
Отдал я сестрицу Айно, |
520 |
доченьку твою просватал
Вяйнямейнену в супруги,
в суженые - песнопевцу,
чтоб защитой стала старцу,
мужу дряхлому - опорой".
|
525 |
Мать свела свои ладони,
руку об руку потерла,
молвила слова такие:
"Не горюй ты, мой сыночек,
сокрушаться нет причины, |
530 |
нет предлога убиваться:
я всю жизнь того хотела,
весь свой век о том мечтала,
чтоб иметь в роду героя,
мужа славного в семействе, |
535 |
чтобы зятем стал мне Вяйно,
свойственником - рунопевец".
Йовкахайнена сестрица
обливается слезами,
день рыдает, два рыдает, |
540 |
на крыльце ничком стенает
от большой своей печали,
от кручинушки великой.
Молвит мать такое слово:
"Что, единственная, плачешь? |
545 |
К знатному уходишь мужу,
уезжаешь в дом высокий,
знай сиди перед окошком,
знай воркуй себе на лавке!"
Молвит дочь слова такие: |
550 |
"Ой ты, матушка родная,
есть о чем мне сокрушаться:
по косе красивой плачу,
по кудрям своим прекрасным,
по густым и мягким прядям. |
555 |
Мне их в юности упрячут,
в молодости их укроют.
Стану век свой сокрушаться
по теплу родного солнца,
волшебству луны прекрасной, |
560 |
красоте земли родимой,
коль придется их оставить,
в пору юную покинуть
у окна отца родного,
у ворот родного брата".
|
565 |
Так девице мать сказала,
старшая проговорила:
"Глупая, напрасно плачешь,
зря, несчастная, стенаешь.
Нет причины для печали, |
570 |
нет предлога для заботы.
Божье солнышко сияет
и в других краях на свете -
не у двери братца только,
не у окон лишь отцовских. |
575 |
Есть ведь ягодки на горках,
на полянах - земляничка
для тебя, моя бедняжка,
и в других краях далеких -
не на землях лишь отцовских, |
580 |
не на братней боровине". |
Источник: http://kalevala.gov.karelia.ru/songs/song3.shtml |