"Калевала".
Перевод Эйно Киуру и Армаса Мишина.
Песнь двадцать первая
Жениха и сопровождающих его принимают в Похьеле, стихи 1-226. - Гостей досыта угощают яствами и пивом, с. 227-252. - Вяйнямейнен поет хвалу хозяевам дома, с. 253-438.
| |
Вот сама хозяйка Похьи,
старшая из женщин дома,
по двору как раз ходила,
по хозяйству хлопотала. |
| 5 |
Слышит свист кнута с болота,
с берега - скрипенье санок.
На восток свой взгляд бросает,
обращает взор под солнце,
думает она, гадает: |
| 10 |
"Что за люди подъезжают,
к берегам моим стремятся?
Уж не войско ли большое?"
Вот сама спешит разведать,
посмотреть идет поближе: |
| 15 |
это вовсе и не войско -
сваты прибыли толпою,
сам жених - посередине,
средь хорошего народа.
Тут сама хозяйка Похьи, |
| 20 |
старшая из женщин дома,
поняла, что зять приехал,
так промолвила, сказала:
"Думала, что дует ветер,
сыплется гора поленьев, |
| 25 |
волны рушатся на берег,
катится морская галька.
Посмотреть пришла на это,
поглядеть вблизи решила.
То совсем не ветер дует, |
| 30 |
то не сыплются поленья,
рушатся не волны вовсе,
катится совсем не галька -
это зять с гостями едет,
поезжан везет две сотни.
|
| 35 |
Как меж них узнаю зятя,
жениха в толпе примечу?
Зять среди толпы приметен,
как черемуха средь рощи,
как дубок средь перелеска, |
| 40 |
как меж звезд на небе месяц.
Жеребец у зятя черный,
схожий с волком ненасытным,
схожий с вороном летящим,
с грифом, реющим в просторах. |
| 45 |
Шесть кукушек златоперых
на дуге кукуют звонко,
семь прекрасных пташек синих
на гужах не умолкают".
Шум донесся от прогона, |
| 50 |
стук оглобель - от колодца:
зять уже во двор въезжает,
люди зятя - на подворье,
сам жених - посередине,
окружен народом славным. |
| 55 |
Он не самым первым едет,
но не самым и последним.
"Побыстрей во двор, герои,
рослые мужи, - на волю!
Распускать супонь скорее, |
| 60 |
вынимать из петель дуги,
опускать оглобли наземь,
зятя провожать в жилище!"
Пролетел жеребчик зятя,
сани быстрые промчались |
| 65 |
по двору усадьбы тестя.
Говорит хозяйка Похьи:
"Ой ты, раб, слуга наемный,
казачок пригожий самый!
Жеребца прими у зятя, |
| 70 |
со звездой во лбу гнедого,
выпростай из медной сбруи,
из супони оловянной,
из гужей добротной кожи,
ивовой дуги упругой! |
| 75 |
Жеребца прими у зятя,
отведи его неспешно
за шелковые поводья,
за серебряную оброть,
поваляться на толоке, |
| 80 |
побарахтаться на поле,
на земле молочно-белой,
свежевыпавшей пороше.
Дай ты жеребцу напиться
в ближнем роднике
прозрачном, |
| 85 |
что зимой не замерзает,
что звенит ключом обильным
там, под елью золотою,
под мохнатою сосною!
Накорми коня досыта |
| 90 |
из лукошка золотого,
небольшой корзинки медной
мытым житом,
чистым хлебом,
летней пареной пшеницей,
яровой толченой рожью.
|
| 95 |
Отведи коня гнедого
в подобающее стойло,
на почетнейшее место
в той конюшне самой дальней.
Привяжи коня за повод, |
| 100 |
за колечки золотые
к крепкому кольцу стальному,
к прочному столбу витому.
Жеребцу задай ты корма:
принеси овса кадушку, |
| 105 |
колосков травы - вторую,
третью - сеяной мякины!
Поскреби ты лошадь зятя
гребешком моржовой кости,
чтобы шерсть не подсекалась, |
| 110 |
волос конский не ломался.
Жеребца укрой попоной,
тканью, серебром расшитой,
золотой кошмой красивой,
медной красною накидкой.
|
| 115 |
Деревенские ребята,
зятя в избу проводите,
проходите в дом без шапок,
в горницу без рукавичек.
Дайте посмотреть на зятя, |
| 120 |
сможет ли пройти он в двери,
чтобы не снимать их с петель,
чтобы косяки не трогать,
чтоб не повышать проема,
чтоб не понижать порога, |
| 125 |
не ломать стены передней,
нижнего бревна не двигать.
Не вступить в жилище зятю,
не войти красавцу в двери,
чтобы не снимать их с петель, |
| 130 |
чтобы косяки не трогать,
чтоб не повышать проема,
чтоб не понижать порога,
не ломать стены передней,
нижнего бревна не двигать - |
| 135 |
зять на голову всех выше,
на ухо других длиннее.
Поднимись, косяк, повыше,
чтобы шапка не коснулась,
опустись, порог, пониже, |
| 140 |
чтоб каблук не зацепился,
косяки, раздайтесь шире,
двери, сами распахнитесь -
входит зять в жилище наше,
муж великий в дом вступает. |
| 145 |
Богу славному спасибо,
зять уже вошел в жилище!
Дайте я сама проверю,
горницу окину взглядом -
все ли тут столы помыты, |
| 150 |
все ли скамьи здесь обтерты,
выскоблен ли пол в жилище,
вычищены ль половицы?
Всю избу я осмотрела,
дома вовсе не узнала: |
| 155 |
из каких он срублен бревен,
из каких краев доставлен,
из чего у дома стены,
из чего полы у дома?
Из ежовой кости - стены, |
| 160 |
лицевая - из оленьей,
задняя - из росомашьей,
притолока - из ягнячьей.
Балки сделаны из яблонь,
столб - из дерева витого, |
| 165 |
из листов кувшинок - лавки,
крыша - из чешуек рыбьих.
Стулья в доме - из железа,
скамьи - из саксонских
кряжей,
стол расписан позолотой, |
| 170 |
пол в избе застелен шелком.
Печка отлита из меди,
выложен из плит припечек,
каменка - из крупной гальки,
бревен Калевы – подпечек".
|
| 175 |
Втиснулся жених в жилище,
зять вошел под крышу дома,
так сказал он, так промолвил:
"Ниспошли здоровья, Боже,
в эти славные покои, |
| 180 |
в знаменитое жилище!"
Молвит Похьелы хозяйка:
"Будь здоров и ты,
вошедший,
навестивший нас сегодня
в этом низеньком жилище, |
| 185 |
в горнице из крепких сосен,
в гнездышке из лучших бревен!
Ой ты, маленькая дева,
ты, наемная батрачка,
запали скорей бересту, |
| 190 |
кончик щепочки смолистой -
разглядеть хочу я зятя,
жениха глаза увидеть,
красны ли глаза, иль сини,
иль белы, как холст беленый!"
|
| 195 |
Тут уж маленькая дева,
та наемная батрачка,
принесла огня в бересте,
на конце щепы смолистой.
"Свет неровный у бересты, |
| 200 |
пламя дымное у щепки
задымит все очи зятю,
закоптит ему все щеки.
Принеси огня на свечке,
света яркого на воске". |
| 205 |
Тут уж маленькая дева,
та наемная батрачка,
принесла огня на свечке,
света яркого - на воске.
Светлый дым встает
над воском, |
| 210 |
пламя яркое - над свечкой.
Осветило очи зятя,
озарило лик прекрасный.
"Вижу, вижу очи зятя:
не красны глаза, не сини, |
| 215 |
не белы, как холст беленый,
светлы, как морская пена,
как морской камыш, красивы,
как морской тростник,
прекрасны.
Деревенские ребята, |
| 220 |
зятя под руки ведите
на переднюю скамейку,
на почетное сиденье -
задом к синему простенку,
передом к столу большому, |
| 225 |
ликом к званому застолью,
грудью к шумному веселью!" |
|
Тут уж Похьелы хозяйка
поит-кормит
приглашенных -
масло на устах лоснится, |
| 230 |
пригоршни полны лепешек;
кормит всех гостей досыта,
лучше всех - родного зятя.
Был и лосось на подносах,
по краям была свинина, |
| 235 |
до краев полны все чаши,
миски все набиты снедью,
чтобы гости угощались,
прежде прочих -
зять родимый.
Молвит Похьелы хозяйка: |
| 240 |
"Ой ты, маленькая дева!
Принеси-ка в кружке пива,
в братчине подай двуручной
всем гостям, к застолью
званным,
прежде всех - родному зятю". |
| 245 |
Вот уж маленькая дева,
та наемная служанка,
братчину кругом пустила,
в пять ободьев кружку с пивом,
чтоб хмельным усы обрызгать, |
| 250 |
выбелить напитком пенным
всем гостям, к застолью
званным,
зятю нашему - особо.
Что теперь нам скажет пиво,
хмель - из-за пяти ободьев, |
| 255 |
если рядом рунопевец,
куковальщик превосходный?
Вековечный Вяйнямейнен,
лучший мастер песни древней,
зван сюда певцом умелым, |
| 260 |
заклинателем искусным.
Вот берет он кружку с пивом,
говорит слова такие:
"Пиво, наш напиток славный,
не пои мужей задаром! |
| 265 |
Пусть мужи поют нам песни,
пусть кукуют златоусты!
Иначе хозяин спросит,
удивятся все хозяйки:
неужель иссякли песни, |
| 270 |
языки у всех отсохли?
Знать, сварила дурно пиво,
завела плохой напиток,
коль певцы не запевают,
рунопевцы не ликуют, |
| 275 |
не кукуют златоусты,
звонкой радости кукушки.
Кто ж теперь нам покукует,
кто же пропоет нам песни
на большой пирушке Похьи, |
| 280 |
славной свадьбе Сариолы?
Ведь не петь же в доме лавкам,
коль молчат на лавках гости,
ведь не петь же половицам,
если петь не будут люди, |
| 285 |
ликовать не станут окна,
коль хозяин не ликует,
стол приплясывать не будет,
коль застольники не пляшут,
дымник сам гудеть не станет, |
| 290 |
коль под ним шуметь
не будут".
На полу сидел ребенок,
у припечка - малолеток.
С пола так сказал ребенок,
от припечка - малолеток: |
| 295 |
"Хоть годами я не вышел,
хоть совсем не крепок телом,
только все-таки, но все же,
раз уж не поют другие,
сытые молчат мужчины, |
| 300 |
толстые - не распевают,
я спою, мальчонка тонкий,
закукую, худосочный,
я спою при тощем теле,
при худых боках сыграю, |
| 305 |
чтоб веселым вечер сделать,
день прошедший возвеличить".
На печи промолвил старец,
высказал слова такие:
"Что возьмешь с ребячьих
песен, |
| 310 |
с лепетанья малолетних:
выдумки - в ребячьих песнях,
пустота - в девичьих виршах!
Песню мудрому отдайте,
гостю славному на лавке".
|
| 315 |
Тут уж старый Вяйнямейнен
говорит слова такие:
"Есть ли тут средь молодежи,
есть ли в племени великом,
кто б свои мне подал руки, |
| 320 |
пальцы мне вложил бы
в пальцы,
стал бы сказывать сказанья,
петь бы начал песнопенья,
чтобы день воспеть ушедший,
славный вечер возвеличить?"
|
| 325 |
На печи старик промолвил:
"Здесь мы прежде не слыхали,
не слыхали, не видали
никогда на этом свете,
чтобы кто-то пел прекрасней, |
| 330 |
чтобы куковал искусней,
чем я сам в былые годы
пел в ту пору молодую
в лодке на волнах залива,
куковал в борах песчаных, |
| 335 |
в ельниках звенел кукушкой,
звонко в рощах заливался.
Голос громким был и славным,
и напев мой был прекрасным,
лился он, как льется речка, |
| 340 |
как воды поток, струился,
лыжею скользил по снегу,
лодкой парусной - по волнам.
Сам теперь совсем не знаю,
сам не понимаю вовсе, |
| 345 |
что мой голос загубило,
отчего охрип чудесный,
не струится, словно речка,
как поток воды, не льется, -
бороной скрипит по кочкам, |
| 350 |
хворостиною по насту,
по песку реки - санями,
днищем лодки -
по каменьям".
Тут уж старый Вяйнямейнен
вымолвил слова такие: |
| 355 |
"Коль напарника не будет,
чтобы петь со мною вместе,
я один начну сказанье,
я один продолжу пенье,
раз уж я певцом был создан, |
| 360 |
коль рожден был рунопевцем,
спрашивать пути не стану,
сам найду стезю сказанья".
Тут уж старый Вяйнямейнен,
лучший мастер песни древней, |
| 365 |
принялся творить веселье,
песенным занялся делом, -
рядом с ним все песни были,
под рукой - слова любые.
|
| 370 |
Заклинает Вяйнямейнен,
и поет, и заклинает:
слов не исчерпаешь речью,
пеньем песен не убавишь,
раньше горы скал лишатся,
лилий - ламбушки глухие.
|
| 375 |
Вековечный Вяйнямейнен
веселил гостей весь вечер:
женщины кругом смеялись,
улыбались все мужчины,
вместе слушали, дивились, |
| 380 |
как чудесно пел им Вяйно,
радость всех переполняла,
даже тех, кто и не слушал.
Молвил старый Вяйнямейнен,
так свое закончил пенье: |
| 385 |
"Да какой я рунопевец,
да какой я заклинатель!
Ничего я не умею,
ни на что я не пригоден.
Если б это пел Создатель, |
| 390 |
сладостными пел устами,
вот тогда бы было пенье,
вот бы было волхвованье!
В мед моря он превратил бы,
обратил в горох песчинки, |
| 395 |
в солод - всю морскую тину,
в соль - все камешки морские,
рощи б сделал хлебным полем,
лес густой - пшеничной
нивой,
обратил бы горы в мямми, |
| 400 |
в яйца - скалы побережья.
Так он пел бы, заклинал бы,
волхвовал бы, колдовал бы.
В этот дом напел бы щедро
нетелей загон огромный, |
| 405 |
полный хлев буренок разных,
выгон - молоко дающих,
сотнями - рога носящих,
тыщами - носящих вымя.
Так он пел бы, заклинал бы, |
| 410 |
волхвовал бы, колдовал бы -
рысьих шуб мужьям напел бы,
женам их - суконных свиток,
дочерям - сапожек легких,
сыновьям - рубашек красных.
|
| 415 |
Дай и присно, Боже правый,
дай, Создатель милосердный,
чтобы так всегда тут жили,
чтобы так и дальше было,
на пирах в прекрасной Похье, |
| 420 |
на гуляньях в Сариоле,
чтоб лилось рекою пиво,
чтобы мед бежал ручьями,
в этих Похьелы жилищах,
в славных избах Сариолы, |
| 425 |
чтобы днем здесь песни пели,
вечерами веселились
на веку главы семейства,
в годы здравия хозяйки.
Пусть им Бог воздаст
сторицей, |
| 430 |
одарит Господь небесный,
даст на стол главе семейства,
даст хозяюшке в амбары,
сыновьям - на рыбной ловле,
дочерям - за ткацким станом, |
| 435 |
чтоб не каялись вовеки,
через год не сожалели,
что так долго пировали,
что гостей пришло так много". |
Источник: http://kalevala.gov.karelia.ru/songs/song21.shtml |
