Руна тридцать вторая

1. Жена Ильмаринена назначает Куллерво пастухом и со злости запекает ему в хлеб камень.

2. Хозяйка выпускает стадо на луг, провожая его заклинаниями.

Калервы сын, Куллервойнен,

Юноша в чулочках синих,

Стройный, золотоволосый,

В башмачках красивой кожи,

К кузнецу пришел в жилище;

У хозяина он просит

Тотчас на вечер работы,

У хозяйки же на утро:

"Мне бы надо дать работу,

Указать работу надо:

Что я должен здесь работать

И какое делать дело?"

Ильмаринена хозяйка

Размышлять об этом стала:

Что раба заставить делать,

Дать ему какое дело?

Пастухом его послала,

Сторожить стада велела.

На смех сделала хозяйка,

Кузнечиха для обиды:

Пастуху готовит хлебец,

Хлеб печет довольно толстый,

Верх пшеничный, низ овсяный,

И кладет в середку камень.

Мажет хлеб негодным маслом,

Мажет жиром корку хлеба

И слуге тот хлеб вручила,

Пастуху на пропитанье.

Так сама слугу учила,

Говорит слова такие:

"Этот хлеб ты ешь не раньше,

Чем ты стадо в лес загонишь!"

Ильмаринена хозяйка

Выпускает скоро стадо,

Говорит слова такие

И такие речи молвит:

"В лес коров я выпускаю,

Я гоню молочных в поле,

По березам криворогих,

По осинам пряморогих,

Чтобы жиру набирались,

Чтобы салом запасались

На лесных полянах чистых,

Посреди широких рощиц,

Средь березняков высоких,

Средь осин, растущих туго,

В золотых лесах сосновых

И в серебряных дубравах.

Ты возьми воды в потоке,

Чтоб стада мои омылись,

Чтоб стада получше стали,

Чтоб хозяйкин скот удался

Раньше, чем придет хозяйка,

Чем увидит их пастушка,

Та неловкая хозяйка,

Неумелая пастушка.

Миэликки, хозяйка леса,

Попечительница стада!

Ты пошли рабынь повыше,

Ты пошли служанок лучших,

Чтоб смотрели за стадами,

За скотом чтоб наблюдали

Непрестанно этим летом,

Что творец дал на тепло нам,

Что дарует нам всевышний,

Что дает нам милосердный!

Тапио красотка дочка,

Теллерво, ты дочка леса,

В нежном платье из тумана,

С золотом кудрей прекрасных,

Ты, что стадо охраняешь!

Сохрани стада хозяйки

Среди Метсолы радушной,

Среди бдящей Тапиолы!

Охраняй стада получше,

Прилагай заботы больше!

Охраняй рукой прекрасной,

Пальцами чеши и гладь их,

Пусть их шерсть блестит, как рысья,

Пусть блестит, как рыбьи перья,

Пусть блестит, как шерсть тюленя,

Словно шерсть овечки дикой!

Как стемнеет, свечереет,

Сумрак вечера настанет,

Проведи стада домой ты,

Подведи к очам хозяйки,

Чтоб вода была на спинах

И молочные озера!

А домой уйдет лишь солнце,

Птичка к ночи защебечет,

Ты стадам тогда промолви,

Ты скажи им, криворогим:

"Ну, домой вы, рогоносцы,

Молоко домой несите!

Хорошо вам будет дома,

На земле вам спать там мягко;

По лесам блуждать вам страшно,

Топать шумно по прибрежью.

А когда домой придете,

Разведет огонь хозяйка

На траве, богатой медом,

На земле, где много ягод".

Нюурикки, сын Тапиолы,

Ты, сын леса в синей куртке!

Ты поставь стволов еловых

И с верхушкой стройной сосен,

Постели на грязь мосточки,

По мосточкам неудобным,

По трясинам, жидким топям,

По трясущимся болотам

Проведи ты криворогих,

Погони ты двухкопытных

К облакам густого дыма

Без вреда и без блужданья,

Чтоб не вязли по болотам,

Чтоб в грязи не утонули!

Не послушается стадо

И не будет дома ночью,

Ты тогда, рябины дева,

Можжевельника девица,

Срежь березовую розгу,

Прут березовый в кусточке,

Хлыст рябиновый в лесочке,

Можжевеловую плетку

Там, где Тапиолы крепость,

За черемушной горою.

Ко двору гони ты стадо,

Как топить начнут там баню,

Скот домашний – прямо к дому,

Скот лесной весь – в Тапиолу!

Отсо, яблочко лесное,

Гнешь медовую ты лапу!

Мы с тобою сговоримся,‑

Вечный мир с тобой устроим,

Мир на время нашей жизни,

На года, что проживем мы:

Не губи ты двухкопытных,

Скот молочный ты не трогай

Во все время, долгим летом,

Что творец дал на тепло нам!

Коль услышишь колокольчик

И призыв рожка узнаешь,

Ты ложись тогда на дерне,

Ты улягся на лужайке

И уткни в былинки уши,

Головой уткнися в кочки

Иль беги оттуда в чащу,

В кучу моха удалися;

Убегай в места другие,

Убегай к другим холмочкам,

Чтоб бубенчиков не слышать,

Ни пастушьих разговоров!

Слушай, Отсо мой любезный,

Ты, краса с медовой лапой!

Я тебе не запрещаю

Там хвостом махать у стада;

Языком не смей лишь трогать,

Ртом не смей хватать противным,

Разрывать мой скот зубами

И душить своею лапой.

Обходи кругом лужайку,

Ту молочную поляну,

От бубенчиков же бегай

И страшись рогов пастушьих!

Если стадо на поляне,

Должен ты бежать к болоту;

Если стадо на болоте,

Должен ты бежать в дубраву;

На горе пасется стадо ‑

Ты останься у подошвы;

Ходит стадо под горою,‑

Ты ходи там по вершине;

Если в поле выйдет стадо,

Удаляйся ты в лесочек;

Ходит стадо по лесочку ‑

Уходи оттуда в поле.

Ты стремись златой кукушкой,

Голубочком серебристым;

Как сижок, ходи сторонкой,

Точно рыбка водяная;

Ты катись клубочком шерсти,

Как льняной клубочек легкий;

В волосы попрячь ты когти,

Зубы спрячь поглубже в десны,

Чтобы стадо не пугалось,

Скот бы малый не страшился!

Ты оставь все стадо в мире,

Двухкопытных тех в покое.

Пусть они гуляют мирно,

Пусть в порядке выступают

По полям и по болотам,

По лесным полянам тихим;

Только ты их там не трогай,

Не хватай своею лапой!

Вспомни, как ты прежде клялся

Там, у Туонелы потока,

При шумящем водопаде,

Пред всевышнего коленом;

Там тебе ведь разрешили

Трижды в лето приближаться

К колокольчикам звенящим,

К месту, где звучит бубенчик.

Но тебе не разрешали,

Позволенья не давали

Продолжать дурное дело,

Им всецело заниматься.

Если злоба одолеет,

Если злость к зубам подступит,

Обрати на лес ты злобу,

Злость свою на зелень елок!

Их грызи стволы гнилые,

Ствол прогнивший у березы,

К водяным пойди растеньям

И к холмам, где много ягод!

Если ты поесть захочешь,

Пожелаешь что покушать,

То питайся ты грибами,

В муравейнике поройся,

Ешь стеблей ты красных корни,

В Тапиоле – мед кусками,

Но не ешь мою скотину,

Что питается травою!

И когда кадушка с медом

Зашипит, забродит бурно,

На холмах, покрытых златом,

На пригорках серебристых,

Там ты, алчный, напитайся,

Там ты, жаждущий, напейся;

Той еде конца не будет,

Тот напиток не иссякнет.

Так с тобой мы сговоримся,

Вечный мир с тобой устроим,

Чтобы жили мы в довольстве,

Чтоб все лето славно жили;

Вместе мы землей владеем,

И у нас прекрасны яства.

Если битвы пожелаешь,

Воевать со мной захочешь,

Воевать зимой мы будем,

На снегу сражаться станем!

А когда вернется лето,

Стают речки и болота,

Ты проваливай оттуда,

Где стада златые слышны!

Если ж ты сюда вернешься,

Подойдешь ты к этим рощам,

То тебя здесь встретят стрелы.

Если тут стрелков не будет,

То у нас они найдутся,

Да при доме есть хозяйка,

Что тебе пути испортит,

Что беду пошлет дороге,

Чтобы ты вреда не делал,

Не принес стадам погибель

Против божьей вышней воли,

Против божьего решенья.

О ты, Укко, бог верховный!

Слышишь, я прошу о важном:

Зачаруй моих коровок,

Преврати мое все стадо,

Милых всех моих в деревья,

Дорогих моих в каменья,

Коль чудовище пройдет там,

Эта глыба будет близко!

Если б я была медведем

И жила с медовой лапой,

Никогда б я не вертелась

Под ногами старой бабы.

Есть еще места другие,

Есть подальше загородки,

Где лентяй таскаться может

И прохаживаться праздный.

Наколи, пойди ты, лапы,

Чтоб сошло все мясо с икор

Средь синеющего леса,

В лоне чудного лесочка.

Ты иди по кочкам поля,

По песку, веселый, бегай:

Есть готовая дорога,

Чтоб тебе идти по взморью

К дальним Похъёлы пределам,

На лапландские пространства;

Там тебе прожить приятно,

Хорошо навек остаться:

Башмаков не нужно летом,

Ни носков не нужно в осень

Топать по просторным топям,

По широким днам болотным.

Если ж ты пройти не можешь,

Не найдешь туда дороги,

Так спеши другой дорогой,

Ты беги скорей тропою

В чащи Туонелы лесные,

Калмы дальние поляны!

Там найдешь себе болота,

Даже боры для прогулок;

Там и Кирьё, там и Карьё,

И других коров там много

В крепких путах из железа,

В десяти цепях на шеях;

Наживают жир худые,

Набирают мясо кости.

Будьте добры, лес и роща,

Благосклонна будь, дубрава!

Успокой мой скот рогатый,

Дай покой ты двухкопытным,

Дай им отдых долгим летом,

Что творец дал на тепло нам!

Куйппана, властитель леса,

Ты, добряк седобородый!

Псов своих держи покрепче,

Брехунов своих отважных!

Вставь в ноздрю им по грибочку

И по ягодке в другую,

Не почуяли бы носом,

Не пронюхали бы стада!

Завяжи глаза им шелком,

Завяжи повязкой уши,

Чтоб не видеть им ходящих,

Чтоб не слышать им бродящих!

Если ж этого им мало,

Если слушаться не станут,

То гони детей оттуда,

Прогони семью подальше:

Пусть уходят из дубравы,

Пусть бегут отсель, с прибрежья,

С луговинок нешироких

И с полей весьма обширных!

Спрячь собак своих в пещерах,

Брехунов свяжи проворных

Золотистыми цепями,

Серебристыми ремнями,

Чтоб не сделали злодейства

Иль бесстыдного поступка.

Если ж этого все мало,

Если слушаться не станут,

Золотой мой царь ты, Укко,

Ты, серебряный защитник,

Ты услышь слова златые

И мои от сердца речи!

Дай рябиновые узы

На тупые эти морды;

Коль не сдержат эти узы,

Ты отлей из меди узы;

Если ж медь годна не будет,

Выкуй узы из железа!

Коль железо разорвется,

Коль оно не будет годно,

Ты продень златую палку

Чрез костлявые их морды;

Ты концы закуй покрепче,

Ты стучи по ним сильнее,

Чтоб не двигалися щеки,

Чтобы зубы не разжались,

Если цело то железо,

Коль его не режут сталью,

Ни ножом его не портят,

Топором его не рубят!"

Ильмаринена супруга,

Эта умная хозяйка,

Погнала коров из хлева,

Скот на пастбище пустила,

Пастуха ж пустила сзади,

Чтобы раб погнал скотину.