Гунь и Юй усмиряют потоп (1)

Юань Кэ

Народу с каждым днём становилось всё меньше, и местах, куда наводнение ещё не дошло или откуда оно временно отступило, оставались только дикие звери и птицы.
Правителю Яо печаль жгла сердце. Но он не знал, как избавить народ от горя. Яо собрал наместников чётырех частей государства и удельных князей и обратился к ним: — Я спрашиваю вас, что будет с людьми, если нынешний потоп поднимется к небу и затопит холмы и горы? Народ не сможет даже лачить жалкое существование. Кто же сумеет укротить наводнение и избавить нас от беды?
— Надо позвать Гуня, и всё будет порядке.— сказали наместники и князья.
Яо покачал головой и озразил: — Боюсь, что Гунь не справится. Он считается только со своим собственным мнением, а мнения других для него не существуют.
— Только он один годится для этого дела.— ответили сановники.
— Хорошо.— пришлось Яо согласиться.— пусть Гунь попытается.
Гуня послали на борьбу с наводнением. Девять лет Гунь пытался усмирить стихию, но ничего не добился.
Почему Гуню не удалось усмирить потоп? В древних книгах есть об этом такие записи. Характер у Гуня был дурной, поступки его были безрассудны и он не знал, с чего начать. Для защиты от наводнения он насыпал земляные дамбы. Но они не остановили наводнение, вода разливалась сё больше и поднималась всё выше. Гунь потерпел неудачу. В конце концов Яо (некоторые считают, что Шунь) казнил Гуня на Горе птичьих перьев — Юйшань.
Шунь, правивший после Яо, приказал усмирить наводнение сыну Гуня — Юю. Помня неудачу отца, Юй не возводил дамб, а прорывал каналы.
Этот способ оказался удачным — вода спала, и народ избавился от страданий. После этого Шунь уступил престол Юю, и Юй положил начало династии Ся.
Исторические предания, приведённые выше, о многом отличаются от мифов о Гуне и Юе, которые мы сейчас расскажем.
Вполне вероятно, что глубокой древности Китае происходили сильные наводнения. В надписях на костях иероглиф, обозначавший понятие «прежде», изображался таким образом: рисовали солнце, а над ним или под ним бурлящие волны. Очевидно, что далёкие времена произошло ужасающее наводнение и люди не могли его забыть. Легенды о потопе существуют у многих народов мира.
Природные изменения, происходившие древние ремена на земле, вызывали
наводнения повсюду. Человеческий род вплоть до нашего ремени сохранил память об этих потопах. Точно установить время, когда был потоп, невозможно. В китайской истории сказано, что наводнение произошло период Яо и Шуня, т.е. более четырёх тысяч лет тому назад. Но так это было или нет.— сказать трудно.
Не будем даваться подробности этого, рассмотрим теперь мифы о Гуне и Юе.
Кто такой Гунь? Судя по историческим записям, Гунь был князем, удел его находился местности Чун (ныне осточная часть уезда Юньсянь провинции Шэньси). Поэтому его называли ещё чунским князем. В мифах же Гунь изображается как белый конь, который будто бы был внуком Жёлтого императора. Его отца звали Ло-мин, а отцом Ло-мина был сам Хуан-ди. Мы знаем, что Жёлтый император был небесным правителем, а следовательно, и Гунь был одним из верховных небесных божеств.
В мифах наивно говорится о причинах потопа. Считается, что люди на земле перестали верить праведный путь, совершали дурные поступки и этим ызвали гнев небесного правителя. В виде предупреждения небесный правитель наслал на них наводнение.
Этот миф напоминает раздел «Сотворение мира» Ветхом завете, где говорится, что Иегова, увидев зло, совершаемое народом на земле, ниспослал на землю потоп, чтобы уничтожить род человеческий.
Но наводнение приносило столько мучений народу, что люди вызывали жалость, несмотря на их прегрешения. Они страдали от настигавшей их воды и от голода. Нечего было есть, негде было жить, надо было спасаться от ядовитых гадов и свирепых зверей, а ослабевшим людям приходилось ещё бороться с болезнями. Как страшны были горестные, безутешные дни времен потопа!
Среди большого числа божеств, пребывавших на небесах, только бог Гунь
испытывал глубокую жалость к страданиям людей. Он решил спасти народ от наводнения, чтобы люди, как и раньше, могли наслаждаться спокойной жизнью. Гунь был недоволен жестокостью своего деда. Он не раз умолял и увещевал его простить людям их грехи и забрать разбушевавшиеся оды небесный дворец. Разгневанный владыка не только не принял во внимание просьбы Гуня, но даже отругал его за неразумные речи. Мы знаем, что каким бы ни был правитель — земным или небесным, но это всё же правитель, и поэтому не удивительно, что у Гуня с дедом произошло столкновение.
Видя, что просьбы и уговоры не дают никаких результатов, Гунь решил сам бороться с наводнением и спасти народ от бедствия. Это было нелегко, так как вода залила сю землю. Гунь идел, что сам, своими силами, он ничего не сможет сделать, и эта мысль печалила его. Как раз во время этих раздумий он стретился с совой и чёрной черепахой. Они спросили Гуня. почему он печален и невесел. Гунь объяснил им причину своей тоски.
— Усмирить наводнение — это вещь нетрудная.— сказали один голос сова и черепаха.
— Но как это сделать? — поспешно спросил Гунь.
— Ты знаешь, что небесном дворце есть сокровище, которое называется сижан?
— Слышал, но не знаю, что это такое.
— Сижан — это кусок земли, который может увеличиваться беспредельно. Он кажется не больше обычного комка. А если бросить его на землю, этот маленький кусочек сразу же вырастает и образует горы и дамбы. Этой землей можно засыпать воды, и потоп прекратится.
— А где хранится сижан?
— Это самая ценная ещь небесного правителя. Мы можем узнать, где она лежит. А разве ты хочешь её украсть?
— Да.— ответил Гунь.— я готов сделать это!
— А ты не боишься, что дед тебя жестоко накажет?
— А ну его.— ответил Гунь и печально рассмеялся.
Что и говорить, сижан, как самая большая драгоценность, хранился тайном и недоступном месте у небесного правителя и охранялся свирепыми духами. Но Гунь, стремясь спасти народ от бедствия, сумел достать его.
Раздобыв сижан, Гунь тотчас же спустился на землю и начал строить дамбы, чтобы спасти народ от наводнения. Сижан был волшебный, из этого маленького кусочка ырастали горы и дамбы. Наводнение стало спадать, вода высыхала и питывалась землю, постепенно следы наводнения совсем исчезли, и перед взором открывался сплошной зелёный луг. Люди, жившие на ерхушках деревьев, начали вылезать из своих гнёзд; жившие горах, стали выходить из пещер. На их иссохших лицах опять появились улыбки, они испытывали глубокую благодарность и любовь к Гуню. Люди уже готовились продолжать свои прерванные занятия на многострадальной земле. Но, к несчастью, как раз в это время, верховный император Шан-ди узнал, что его драгоценный сижан украден. Можно себе представить, как рассердился правитель вселенной! Он вскипел злобой, узнав, что небесном государстве появился такой бунтовщик, тем более что это был его собственный внук. Он тотчас послал на землю бога огня Чжу-жуна, который на Горе птичьих перьев убил Гуня и забрал сижан. Как говорит пословица: «Для горы девять жэней не хватило одной корзины». Наводнение снова усилилось, и вода опять залила всю землю. Надежды людей не сбылись: они по-прежнему
страдали от голода и холода, оплакивали своё несчастье и жалели Гуня,
пожертвовавшего для них жизнью.
В греческой мифологии можно найти параллель подвигам Гуня образе Прометея, укравшего для людей божественный огонь. Зевс наказание приковал его к скале Кавказских горах и приказал свирепому коршуну выклёвывать его печень, а ветру, снегу и дождю разрушать его тело. Прошло много ремени, прежде чем Геракл — герой из мира людей — освободил Прометея.
Под горой Юйшань, где был убит Гунь, очевидно, подразумевается гора Вэйюй, северный склон которой никогда не освещался солнечными лучами. На южном склоне горы Янь-мынь — Воротах дикого гуся — древности жил священный дракон-страж по прозвищу Чжу-лун — Дракон со свечой. Во рту он держал восковой светильник и освещал им северный склон горы вместо солнца. Страшный ад Юду, где, по преданию, души мёртвых находили своё последнее пристанище, вероятно, находился окрестностях этой горы. Это были мрачные и унылые места. Именно здесь бог Гунь пал жертвой.
Горевал ли он перед смертью? Конечно. Досада его была глубокой и сильной не потому, что он лишался жизни. Он с самого начала решил посвятить свою жизнь людям. Он горевал потому, что его деяния не были завершены и его намерения не сбылись. Народу, страдавшему от голода и холода, снова грозило наводнение. Верховный владыка отобрал сижан. Разве мог Гунь спокойно заснуть вечным сном, зная об этом?
У Гуня было большое и любвеобильное сердце, душа его не покидала тела, а тело его не разлагалось три года. В его чреве озникла даже новая жизнь — это был его сын Юй. Гунь взрастил себе новую жизнь, чтобы сын смог продолжить и завершить его дело. Юй рос в чреве отца, и через три года он уже превосходил Гуня своей чудесной силой.
Верховный владыка узнал о том, что труп Гуня не сгнил даже за три года. Он испугался, что Гунь превратится в оборотня и станет бороться с ним, и послал одного из богов с волшебным ножом у дао, чтобы тот изрезал тело Гуня на куски. Посланец небес поспешил исполнить приказание, добрался до Горы птичьих перьев и вспорол живот герою.
Но это ремя произошло великое чудо. Из распоротого живота Гуня вылез дракон. Это был Юй. На голове у него росла пара крепких, острых рогов.
Он винтом взвился вверх, а тело Гуня превратилось какое-то животное, которое уплыло Пучину птичьих перьев, расположенную около горы. О превращении Гуня существуют различные легенды. Некоторые считают, что Гунь превратился бурого медведя. Но бурый медведь не мог погрузиться пучину. Другие утверждают, что Гунь стал трёхногой черепахой. Это предположение более ероятно, непонятно только, почему смелый бог Гунь, укравший у верховного ладыки сижан для спасения людей, превратился трусливую черепаху.
Есть ещё одна легенда о том, что Гунь, потерпев неудачу борьбе с
наводнением, утопился этой пучине и превратился чёрную рыбу. Что такое «чёрная рыба» — не совсем ясно, но написание этого иероглифа как-то связывается с именем Гуня. Об этой рыбе говорится, что она «раздувает усы, звенит чешуёй, рассекает громадные волны, веселится и играет с водяным драконом». Наконец, следует ещё упомянуть о том, что комментариях к «Книге гор и морей» приводится высказывание из книги «Кайши»: «После смерти тело Гуня сохранялось три года. Его изрезали ножом, и он превратился жёлтого дракона».
Эта ерсия кажется нам наиболее логичной. Такие представления существовали древние ремена. Обычно мифах небесный конь превращается белого дракона. И сын Гуня Юй тоже был драконом.
В «Вопросах к небу» Цюй Юань высказал ещё одно предположение: будто бы тело Гуня превратилось жёлтого медведя и он отправился на запад, за гору Цюншань, просить колдунов оживить его. В той местности было много колдунов. Например, на горе Линшань, где произрастали волшебные травы, жило десять колдунов: У-сянь, У-цзи, У-пань, У-пэн, У-гу, У-чжэнь, У-ли, У-ди, У-се, У-ло. Они занимались тем, что искали лекарственные травы на вершине и у подножия горы. В восточной части Кайминшоу, у горы Куньлунь, тоже жили колдуны: У-пэн, У-ди, У-ян, У-люй, У-фань и У-сян. Они собирали волшебные травы около дерева бессмертия и готовили лекарство бессмертия. В тех местах нашёл исцеление Сеюй, некогда убитый богом Эр-фу. Гунь, превратившийся жёлтого медведя, отправился к западным колдунам, чтобы они воскресили его. По пути на запад он видел страдающий от наводнения народ, не имевший ни кровли, ни одежды, ни пищи. На сердце у Гуня было очень тяжело, он вернулся и начал уговаривать людей сеять чёрное просо, а горные травы все выполоть, чтобы как-то прокормиться. Гунь, даже мёртвый, превратившийся животное, постоянно думал о народе. Поэтому еликий поэт Цюй Юань своих стихах ыразил ему свою глубокую симпатию.

Стремился Гун, но не сумел
Смирить потоки!.. Почему
Великий опыт повторить
Мешали всё-таки ему?

Ведь черепаха-великан
И совы ведьмовской игрой
Труд Гуна рушили!.. За что
Казнён владыкою герой?

В этих стихах поэт сравнивает переживания Гуня со своими собственными.
Допустим, что Гунь превратился жёлтого дракона, который погрузился пучину. Этот дракон, по нашему представлению, передал всю свою чудесную силу сыну, а сам стал обычным драконом, ничего божественного в нём уже не было. Сведений о судьбе Гуня, после того как он уплыл бездну, не сохранилось. Весь смысл его дальнейшего существования состоял том, что он мог видеть собственными глазами, как его сын продолжал его дело и спасал людей, тонувших море страданий.


2. Юй получает приказ верховного ладыки. Юй собирает богов и прогоняет Гун-гуна. Бог Жёлтой реки преподносит Юю карту усмирения потопа. Фу-си дарит Юю нефритовую дощечку. Карпы прыгают через ворота дракона. Следы деятельности Юя Ущелье трёх ворот. Ю покоряет Учжи-ци. Неправильно прорубленное ущелье и Башня казни дракона. Бо-и и его дети-птицы и внуки-птицы. Новорожденный дракон Юй не испугался отцовской неудачи. Он обладал чудесной силой, и се его помыслы были направлены на то, чтобы завершить дело отца.
Верховный правитель, сидевший на ысоком драгоценном троне, испугался. Ведь из споротого чрева Гуня неожиданно появился Юй. А если спороть Юя, то не породит ли он тоже какое-нибудь существо? Мятежные помыслы бунтовщика могут распространиться с быстротой пожара, и остановить их невозможно. Испуганный император со ременем стал раскаиваться том зле, которое он совершил. Он решил не наказывать людей так жестоко и утихомирить потоп. Кроме того, доброе сердце иногда бывает крепче алмаза и, озможно, ему не справиться с Юем. Поэтому когда Юй пришёл к Шан-ди просить сижан, то умудрённый опытом ерховный ладыка сразу же уступил его просьбам. Он дал ему сижан и приказал спуститься на землю, чтобы усмирить потоп. На помощь Юю послал он дракона Ин-луна, прославившегося тем, что он убил ненавистного Чи-ю.
Получив повеление ерховного правителя, Юй с Ин-луном и другими большими и малыми драконами спустился на землю и начал борьбу с наводнением. Драконы должны были прокладывать путь оде: Ин-лун прокладывал путь главному потоку, остальные драконы — боковым.
В это ремя разгневался бог оды Гун-гун. В начале потопа Шан-ди послал бога оды наказать людей за грехи. Гун-гуну представлялся случай проявить своё олшебство, а теперь друг, когда он ещё не показал сей силы, ему елят прекратить потоп.— Не ыйдет! Шан-ди не обращал нимания на просьбы Гун-гуна и это ызвало недовольство последнего: Гун-гун решил строить козни езде, где было озможно. Он так старался, что ода затопила Кунсан, что озле нынешнего города Цюйфу провинции Шаньдун, т.е. самую осточную оконечность Китая. Итак, ся Центральная равнина превратилась огромное озеро, которое достигло крайнего остока Китая. Люди испытывали на себе гнев одяного бога, многие из-за наводнения превратились рыб и креветок. Юй, идя бесчинства Гун-гуна и зная, что увещеваниями ничего не добьёшься, решил применить силу. Чтобы быстрее усмирить оды, надо было остановить их подъём и убить злого демона. Юй решил ступить в битву с Гун-гуном.
Была ли эта битва ожесточенной? В древних книгах нет описаний её, поэтому и мы не можем ничего сказать. Только одном предании говорится, что Юй собрал перед битвой у горы Гуйцзи сех богов. Бог Фанфэн-ши прибыл позже остальных и Юй убил его за то, что тот не ыполнил своего долга. Спустя две тысячи лет, в период Вёсен и Осеней, Фу-ча, князь удела У, напал на княжество Юэ, окружил Гуйцзи, где находился юэский князь Гоу-цзянь. Битва была настолько ожесточенной, что даже горы разрушились. В одной из разрушенных гор была обнаружена кость, не походившая ни на человеческую, ни на кость животного. Она была такой громадной, что еле уместилась на телеге. Мудрого Конфуция спросили, не знает ли он, чья это кость. Философ поведал сем это предание, и люди узнали, что найденная кость принадлежала Фанфэн-ши. Юй месте с божествами сей Поднебесной хотел расправиться с Гун-гуном. Можно представить, какой силой и мощью обладал Юй. Понятно, что Гун-гун не мог соперничать с ним и скоре обратился бегство.
По преданию, гора Гуйцзи раньше называлась Тростниковой. Юй совещался на этой горе с богами о битве с Гун-гуном и усмирении потопа, поэтому её стали называть Гуйцзи, что значит «собраться на совет». Но Фанфэн-ши, с его надменным и чванливым нравом, не ыполнил своих обязательств и поплатился за это. В последующие ремена население Юэ (современная провинция Чжэцзян) сохраняло свои древние обычаи. Каждый год определённое ремя честь бога Фанфэн-ши совершались жертвоприношения, исполнялись древние мелодии, трубили бамбуковые трубы длиной три чи, которые испускали оющие звуки. В ритм воющей музыке священном храме танцевали три человека с распущенными длинными олосами.После того как Гун-гун обратился бегство, Юй смог приняться за своё дело. Он действовал умнее, чем его отец. С помощью сижана он сооружал дамбы, чтобы преградить дорогу оде. Он приказывал большой чёрной черепахе следовать за ним с сижаном на спине. Так он завалил самые глубокие потоки и расширил участки суши, на которой могли жить люди. Где насыпи были наиболее ысокими, образовались четыре знаменитые горы, существующие и настоящее время. Юй прокладывал ещё реки и каналы. Он приказывал Ин-луну ползти,чтобы хвост его олочился по земле. По направлению, указанному хвостом Ин-луна, прорывались реки и каналы. Реки доходили до Восточного океана, они сохранились и по сей день. Усмиряя потоп, Юй дошёл до Хуанхэ. Он стоял на ысокой скале и наблюдал за силой течения и друг увидел длинное существо с белым лицом и туловищем рыбы, ныряющее олнах. Существо назвалось речным духом. Это был, конечно Хэ-бо. Он дал Юю мокрый зелёный камень, затем повернулся и исчез олнах. Юй нимательно осмотрел камень. На поверхности его кривыми линиями был нанесен какой-то тоненький, как нить, узор. Умному Юю не пришлось обращаться к другим за советом. Он зглянул и сразу понял, что на камне был план борьбы с наводнением. При помощи следов, оставленных хвостом Ин-луна, и плана, нарисованного на камне, Юй боролся с одой. И поэтому он был уверен успехе. Юй пользовался не только нанесённой на камень «картой рек». По преданию, у него было ещё одно сокровище — нефритовая пластинка.
Юй прокладывал проход через Гору драконовых орот и случайно зашёл огромную пещеру. В ней было очень темно; чем дальше шёл Юй, тем становилось темнее, и скоро уже нельзя было сделать ни шагу. Юй зажёг факел и пошёл перед. Вдруг он увидел мерцающий свет, и это мерцание наполнило сю пещеру. Он нимательно осмотрелся и заметил большую чёрную змею длиной десять чжанов. На голове у неё были рога, о рту она держала «жемчужину, светящую ночи». Змея поползла переди, указывая Юю путь. Юй бросил факел и пошёл след за чёрной змеёй. Через некоторое ремя он подошел к освещённому помещению, похожему на зал. Люди, одетые чёрные одежды, толпились округ божества с человечьим лицом и змеиным туловищем, сидящего центре. Юй догадался, кто это, и спросил.— Уж не Фу-си ли ы, сын Хуасюй?
— Да.— ответил бог.— я Фу-си, сын богини девяти рек Хуасюй.
Они почувствовали симпатию друг к другу. При Фу-си тоже был потоп. Поэтому он ыразил глубокое уважение Юю, ыполнявшему еликий труд, и хотел помочь ему. Фу-си ытащил из-за пазухи нефритовую пластинку и подарил её Юю. По форме она напоминала бамбуковую планку длиной один чи и два цуня. Фу-си объяснил, что ею можно измерять небо и землю. После этой стречи Юй сегда носил пластинку при себе, чтобы укреплять землю и усмирять оду.
По преданию, Гора драконовых орот некогда была большой и соединялась с горой Люйлянь. Она располагалась на границе нынешних провинций Шэньси и Шаньси и преграждала дорогу Хуанхэ, так что река не могла течь дальше и поворачивала спять. Воспользовавшись случаем, бог од затопил гору Мын-мыныпань ерхнем течении реки. Юй проложил русло Хуанхэ от Горы каменных куч — Цзипщ (в современной провинции Цинхай) и, дойдя до этого места, с помощью своей сверхъестественной силы разделил гору на две части, чтобы река текла между двумя отвесными скалами, напоминавшими створки орот. Это место и назвали Лунмынь, что значит «Драконовые орота». Теперь ода падала с отвесной скалы и устремлялась потоком. По преданию, морские и речные рыбы собирались под этими скалами и соревновались прыжках ысоту. Та, которая перепрыгивала через пороги, превращалась дракона и озносилась к небу. Рыбы, прыгнувшие невысоко, только разбивали себе носы и озвращались ни с чем. Говорили ещё, что окрестностях Лунмыня был Ручей карпов — Лиюйцзянь, нём одилось много карпов. Они ыходили из своих нор и плыли три месяца против течения до Лунмыня. Сумевшие преодолеть течение становились драконами, неудачники набивали себе шишки п озвращались обратно.
В нескольких сотнях ли низ по течению от Драконовых орот находилось ущелье Саньмынься — Ущелье трёх орот. По преданию, Саньмынься прорубил тоже Юй. Он разделил гору, задерживавшую реку, образовавшиеся рукава потекли тремя потоками через горы. Каждые орота имели своё название: «Ворота бесов», «Ворота духов» и «Ворота людей». С обрывистого берега Хуанхэ можно идеть, как громадная река широко несёт свои олны, и чем дальше на осток, тем стремительнее течение. В ущелье Саньмынься река разделяется двумя островами на три рукава с очень быстрым течением. Затем эти три потока, зажатые скалами, новь сливаются один поток, который проходит через узкую брешь шириною не более ста двадцати метров и наполняет сё ущелье грохотом. В этих строчках даётся описание Саньмынься. (В настоящее ремя этом ущелье сооружается гигантская электростанция.) В ущелье и сейчас можно увидеть следы борьбы Юя с наводнением. В окрестностях ущелья находятся семь каменных колодцев. По преданию, их ырыл Юй, чтобы добыть оду для питья, когда он прорубал ущелье Саньмынься. Поэтому ущелье называется ещё Цицзинсаньмынь, что значит «Ущелье семи колодцев и трёх орот». В скале у Ворот духов есть два больших углубления, превосходящих отверстие колодца, а по форме напоминающих след лошадиного копыта. Они называются Мативо — «Следы лошадиных копыт». По преданию, Юй скакал на коне через Саньмынься, прокладывая Чжичжу, и эти следы были оставлены передними копытами коня Юя. Раньше плывущие по течению рулевые обязательно делали у храма остановку, озжигали благовония, молясь Юю; зажигали фейерверки досыта наедались и напивались. Только после этого они начинали править лодкой, стрелой летящей между скалами рокочущем и стремительном потоке. Иногда лодка миг разбивалась о скалы. Поэтому местные жители говорили: «Никогда нельзя сказать, сколько рулевых Дяньтоуцзе (Маоцзиньду), и постоянно можно слышать плач дов». Сколько крови и слёз смелых людей многих поколений скрыто этих словах!
Усмиряя потоп, Юй три раза доходил до горы Тунбо (на юго-западе нынешнего уезда Тунбо провинции Хэнань). Там постоянно дули сильные етры, гремел гром, грохитали камни, стонали деревья, и Юй не мог стравиться со стихией. Он знал, что о сём этом иноваты разъярённые чудовища и оборотни, и призвал богов Поднебесной для борьбы с ними. Тех, которые не очень-то хотели помогать, Юй заточил темницу. Совместными усилиями божества поймали чудовище учжици между реками Хуайшуй и Гошуй. Оно умело искусно ести разговоры, по иду напоминало обезьяну, у него была белая голова и зелёное туловище, высокий лоб и низкая переносица, длиной сто чи, а тело ёртким и лёгким. Несмотря на то, что его поймали, оно сё ремя прыгало и подскакивало, ни на мгновение не оставаясь спокойным. Юй не знал, что делать с ним, и приказал небесному богу Тун-люю усмирить его. Но тому не удалось укротить чудовище. Тогда Юй поручил это Уму-ю, но тот тоже потерпел неудачу. Наконец, укротить
чудовище елели Гэн-чэню. Множество духов рек и гор сбежалось с криками, чтобы посмотреть на это зрелище. Гэн-чэнь большим трезубцем начал колоть чудовище. Оно смирилось лишь после того, как получило много ран. Гэн-чэнь заковал шею чудовища цепи и дел нос колокольчик. Это происходило у подножия Черепаховой горы - Гуйшань нынешнем уезде Хуайинь провинции Цзянсу. С этого ремени борьба Юя с потопом пошла успешно и река Хуай могла спокойно падать самое море.
Юй, борясь с наводнением, дошёл до Горы шаманов — Ушань и до Тройного ущелья - Санься. Один из драконов, прокладывавших одные пути, ошибся, неправильно проложил русло и прорубил ущелье. Оно оказалось совершенно ненужным. Юй рассердился и на горном обрыве казнил бестолкового дракона назидание другим. До настоящего ремени уезде Ушань сохранились названия Цокайся — «Неправильно проложенное ущелье» и Чжаньлунтай — «Терраса, где был казнён дракон».
Юй совершил подвиг. В этом деянии ему помогали и божества, и люди. Особенно старался бог Бо-и. Он был потомком божества — ласточки, а может, и сам был ласточкой. Бо-и часто приводил с собой людей, зажигал факелы, ыжигал разросшийся после наводнения кустарник и прогонял диких зверей, чтобы народ мог спокойно работать. Он знал повадки и понимал язык зверей и птиц. После усмирения потопа Бо-и помогал Шуню укрощать птиц и зверей, и многие из них были приручены им. Правитель Шунь был им очень доволен, дал ему жёны девушку из рода Яо и пожаловал ему фамилию Ин. По преданию, Бо-и был предком князей царства Цинь. Он породил двух сыновей, одного из них звали Да-лянь, другого — Жу-му.
Да-ляня звали ещё Няосу-ши. Его потомки Мен-си и Чжун-янь говорили на человечьем языке, но тела у них были птичьи. Это доказывает то, что они были потомками божества.


3. Девятихвостая белая лисица — символ счастья. Юй женится на девушке из рода Тушань. Медведь под горой Сгоаныо-аньшань и камень под горой
Сунгаошань. Юй объезжает Девять пределов и десять тысяч стран. Деревня бессмертных на Крайнем Севере. Юй убивает девятиглавое чудовище сянлю. Дан-чжан и Шу-хай измеряют поверхность земли. Юй сё ремя усмирял оды и поэтому к тридцати годам остался неженатым. Однажды, проходя мимо горы Тушань (на северо-западе современного уезда Шаосин провинции Чжэ-цзян), он подумал: «Лет мне уже немало, что-то ждёт меня будущем?» Как раз это ремя мимо него пробежала белая девятихвостая лисица, взмахнув своими хвостами, пушистыми, как мётлы. Девятихвостая лисица происходила из страны Цин-цю, что недалеко от осточной Страны благородных. Такая лисица, как и дракон, феникс и цилинь, приносила счастье. Как только Юй увидел эту лисицу, он сразу спомнил известную народную песню. Смысл её был таков: «Кто увидит девяти-хвостую лисицу, тот станет правителем, кто женится на девушке из Тушани, у того будет счастливая семья». Юй подумал: «Я увидел девятихвостую лисицу. Может быть, сбудется то, о чём говорится песне, и я здесь, Тушани, женюсь?»
В Тушани жила очень изящная и красивая девушка по имени Нюй-цзяо. Она сразу ему очень понравилась, и он решил зять её жены. Но он не успел сказать ей о своих чувствах, так как спешил на юг бороться с потопом. Нюй-цзяо узнала, что Юй любит её, и тоже оспылала любовью к еликому герою, которого почитали се люди. Она послала на южный склон Тушани служанку, чтобы та ожидала озвращения Юя. Нюй-цзяо ждала долго, а Юй сё не озвращался. В тоске и печали она сложила песню «Ах, как долго жду любимого!»
По преданию, это самая ранняя южная песня. Говорят, что от неё едёт своё происхождение песня «Наслаждаться, но не терять меры» разделе «Нравы царств» «Книге песен». Но так ли это.— сказать трудно.
Закончив борьбу с наводнением на юге, Юй ернулся. Служанка Нюй-цзяо стретила Юя на южном склоне горы и сообщила ему о горячей любви своей хозяйки. Всё, что передала служанка, было знакомо Юю. Те же самые слова хотел и он сказать Нюй-цзяо. Они чувствовали глубокую заимную любовь, хорошо понимали друг друга, сложные церемонии и обряды для них не были нужны, и они скоро поженились Тай-сане.
Уже через четыре дня после женитьбы Юй покинул свою молодую жену, чтобы продолжить борьбу с наводнением. Он отправил Нюй-цзяо свою столицу — Аньи (северо-западнее нынешнего уезда Цзесянь провинции Шаньси). Нюй-цзяо никак не могла привыкнуть к жизни столице и постоянно мечтала о родных краях. Юй, узнав о её печали, решил позаботиться о своей молодой жене. Он приказал построить башню к югу от Аньи. Нюй-цзяо могла одиночестве и тоске смотреть с ершины башни на далёкий дом, расположенный нескольких тысячах ли. Фундамент башни сохранился до сих пор.— так гласит молва.
Но грусть Нюй-цзяо по дому и любимому с каждым днём становилась сё сильнее. Когда Юй ернулся ненадолго домой, Нюй-цзяо решила просить у него позволения следовать за ним. Юю пришлось скрепя сердце согласиться.
Борьба с наводнением происходила у горы Хуаньюань (юго-восточнее
современного уезда Яныпи провинции Хэнань). Гора была очень крутой и
обрывистой. Горные дороги были кривыми и извилистыми. Сквозь гору пробивался поток. Юй сказал своей жене: — Работа здесь не лёгкая, и надо приложить се силы, чтобы её ыполнить. Я повешу на склоне горы барабан. Как только ты услышишь звук барабана, принеси мне еду.
— Хорошо.— ответила Нюй-цзяо.
Юй подождал пока жена ушла, покачался из стороны сторону, превратился чёрного медведя, заросшего шерстью, и стал изо сех своих медвежьих сил пробивать проход горе. Он так рьяно работал своей пастью и семи четырьмя лапами, что камни разлетались о се стороны. Один камень, отброшенный медведем, случайно задел барабан, исевший у края обрыва. Жена Юя услышала звук барабана и быстро приготовила мужу корзинку с завтраком. Юй продолжал работать, не обращая нимания на то, что происходит округ, забыв о своём страшном облике. Жена увидела медведя — ей и голову не пришло, что это её муж, она испугалась, закричала, бросила корзину с едой и побежала прочь. Услышав крик жены, Юй перестал работать и бросился за ней, чтобы объяснить ей сё. Она испугалась и побежала ещё быстрее. Так они бежали друг за другом до подножия горы Сунгао (сейчас она зовется Сун-шань северной части уезда Дэнфын провинции Хэнань). Дальше Нюй-цзяо не могла бежать и превратилась камень. Юй рассердился, идя это превращение, и, обращаясь к камню, громко крикнул: — Верни моего сына!
Кусок камня, смотревший на север, отвалился, и Юю явился мальчик, которого назвали Ци. Слово «ци» значит «расколоться».
Юй, усмиряя наводнение, обошёл Девять областей и се страны Поднебесной. На востоке он дошел до Фуму, или Фусана.— места, где осходит солнце. Он дошёл и до Цзюцзиня — Девяти болот, и Пустоши тёмных баранов — Цинцян, где купался сверкающих лучах осходящего солнца. Он был и Цзаныпусо, где деревья, как тучи, заслоняли небо; на горе Мэньтяньшань, откуда, зобравшись на ершину, можно было рукой потрогать небо. Он дошёл до Страны чернозубых — Хэй-чиго, Долины птиц — Няогусян и до Синих холмов — Цинцю-сянь, где водились девятихвостые лисицы. На юге он добрался до Цзяочжи — нынешнего Вьетнама. Он посетил ещё страны Суньпу и Сюймань, горы Даньсу, Цишу, Фошуйпяопяо, Цзюян. Уже по названиям идно, какой там был жаркий климат (фошуйпяопяо означает «кипящая ода», цзюян — «девять солнц»). Он побывал Стране крылатых, Стране обнажённых, Стране неумирающих. Предание говорит, что Юй, прибыв Страну обнажённых, снял с себя одежду и ошёл пределы страны голым; надел одежду, лишь покинув эту страну. Так он проявлял своё уважение к нравам и обычаям других стран. На западе он достиг Горы трёх опасностей — Саньвэйшань, обиталища Си-ван-му и её трёх птиц. Он заходил на Золотую гору — Цзи-цзиныпань, на Гору шаманов — Ушань, где пребывала душа Яо-цзи, дочери правителя Янь-ди. Дух Яо-цзи ызывал облака и дождь. Юй посетил Страну людей с одной рукой и тремя туловищами, достиг местопребывания небожителей, которые питались только росой и оздухом. На севере он посетил Страну истинных людей, Страну собакоголовых, страну Куафу, горы Цзишуй — Водяную и Цзиши — Каменную. Он был на море Сяхай и на горе Хэншань. Нельзя установить точно, где находятся эти места. Можно лишь предполагать, что они находились пустынных местностях крайнего севера. Он стречался с Юй-цяном — божеством етра. Юй-цян одновременно был и богом Северного моря, с человечьим лицом и птичьим туловищем.
После стречи с Юй-цяном Северном море Юй решил ернуться домой. Но пустынной снежной равнине он сбился с дороги и отправился ещё дальше на север. Шёл он долго и друг стал замечать, что перед ним необычная местность. Он идел только ысокий голый гребень горы. На ершине его не было ни деревца, ни даже травинки, и не идно было ни птиц, ни зверей. Юй удивился, поднялся на ершину горы, чтобы обозреть окрестности. За горой лежала плоская, голая равнина. Целая паутина маленьких, извилистых потоков переплеталась на ней. По берегам ручьёв лежали и сидели мужчины и женщины, старые и молодые.
Некоторые из них пели, другие танцевали, третьи пригоршнями пили оду из ручьёв. Кое-кто пил оду, стоя прямо ручье. Было идно, как некоторые, пошатываясь и навеселе, падали на землю и засыпали, лёжа кверху лицом, мёртвым сном, не зная мирских забот. Люди продолжали петь, танцевать и играть, каждый еселился как хотел, и никто не обращал нимания на перепившихся.
Удивлённый Юй спустился с горы, чтобы познакомиться с местными обычаями. Он узнал, что это Страна Крайнего Севера — Чжунбэй. Очертания её напоминали жернов. Естественными границами страны служили невысокие сопки, окружавшие её. В центре страны находилась Гора-сосуд — Хулин. Она была похожа на громадный кувшин для засолки или мочения овощей. Из этой огромной горы ытекал поток, разделявшийся на равнине на множество ручьёв. Поток назывался Шэньфэнь — Божественная лага. Вода нём была ароматной, сладкой и обладала ещё одним драгоценным качеством — ею можно было насытиться. Несколько глотков оды из потока утоляли голод и жажду. Выпьешь побольше — опьянеешь и будешь спать десять дней беспробудно. Там было не слишком жарко и не холодно, не было ни етров, ни дождей, ни инея, ни снега. Весь год был похож на ечный есенний день. Люди там не заботились ни об одежде, ни о еде. Никто не ткал и не пахал землю. Люди не трудились, и никто никого не угнетал. Все ели жизнь радостную и беспечную: ели, спали, после пробуждения снова ели. Жили там по сто лет. Стоило лишь ступить ногой, как человек оттуда мог попасть на небо. Гостеприимные люди пригласили прибывшего к ним Юя испить из потока Шэньфэнь. Юй попробовал знаменитый напиток и убедился, что он очень приятен. Но он не кончил усмирять потоп и беспокоился о своём народе, страдающем от оды и огня. Жизнь Стране Крайнего Севера была радостной, но разве мог Юй оставаться там? Не прошло и двух дней, как он распрощался с этими простыми людьми и отправился к себе на родину.
Неустанно трудясь, Юй, наконец, одолел наводнение. Воды улеглись, но
оставалось ещё много других дел. Приближённый Гун-гуна, изгнанного Юем, был ненасытным чудовищем с змеиным туловищем и девятью головами. Звали его Сянлю. Девятью головами он хватал пищу с девяти гор. Самым ужасным было то, что как только он чихал, появлялось большое озеро. Вода нём была неприятной и горькой. Люди, ыпившие эту оду, могли умереть, звери и птицы не могли жить поблизости. После усмирения потопа Юй, пользуясь своей чудесной силой, убил Сянлю. Народ был избавлен ещё от одного зла. Из трупа огромного девятиглавого чудовища одопадом полилась онючая кровь. Там, куда она попала, не могли расти злаки. Из чудовища ылилось ещё много жидкости с таким неприятным запахом что поблизости нельзя было жить. Юй забросал оду землёй. Он делал это три раза, но се три раза ода снова просачивалась. Тогда Юй решил оставить там озеро, но соорудил башню, чтобы придавить нечистую силу. Эта башня находилась на северном склоне горы Куньлунь.
После усмирения потопа Юй решил измерить поверхность земли. Он приказал сделать это своим подручным — богам Да-чжану и Шу-хаю. Один шёл с остока на запад и насчитал двести миллионов тридцать три тысячи пятьсот ли и семьдесят пять шагов, другой шёл с запада на осток и насчитал столько же, ни на шаг больше, ни на шаг меньше. Таким образом, земля, на которой мы живём, о ремена Юя была квадратной, подобно куску соевого творога. Пучин и озёр размерами более трёхсот жэней насчитывалось двести миллионов тридцать три тысячи пятьсот пятьдесят девять. Чтобы засыпать их, Юй употреблял сижан. В некоторых местах он насыпал лишку, и там образовались знаменитые горы. В «Книге гор и морей» есть несколько фраз о Шу-хае. Там говорится, что когда Юй приказал Шу-хаю измерить землю, у Шу-хая правой руке были бамбуковые дощечки длиной около шести цуней, называвшиеся «дощечки для подсчёта». По ним он ёл счёт, а левой рукой он указывал на север Страны зелёных холмов.