Песнь шестая

Свидание Гектора с Андромахой

        Страшную брань меж троян и ахеян оставили боги;

        Но свирепствовал бой, или здесь, или там по долине,

        Воинств, один на других устремляющих медные копья,

        Между брегов Симоиса и пышноструистого Ксанфа.

5

     Первый Аякс Теламонид, стена меднобронных данаев,

        Прорвал фалангу троян и возрадовал светом дружины,

        Мужа сразив, браноносца храбрейшего рати фракийской,

        Эвсора ветвь, Акамаса, ужасного ростом и силой.

        Мужа сего поражает он первый в шелом коневласый

[76]

10

   И вонзает в чело: погрузилось глубоко внутрь кости

        Медное жало, и тьма Акамасовы очи покрыла.

        Там же Аксила поверг Диомед, воеватель могучий,

        Сына Тевфрасова: он обитал в велелепной Арисбе,

        Благами жизни богатый и друг человекам любезный;

15

   Дружески всех принимал он, в дому при дороге живущий;

        Но никто из друзей тех его от беды не избавил,

        В помощь никто не предстал; обоих Диомед воеватель

        Жизни лишил – и его, и Калезия друга, который

        Правил конями; и оба сошли неразлучные в землю.

20

   Дреса, герой Эвриал, и Офелтия мощного свергнув,

        Быстро пошел на Эсепа и Педаса, нимфой рожденных,

        Абарбареей наядой, прекрасному Буколиону;

        Буколион же был сын Лаомедона, славного мужа,

        Старший в семействе, но матерью тайно, без брака рожденный:

25

   Пастырь, у стад он своих сочетался любовию с нимфой;

        Нимфа, зачавшая, двух близнецов-сынов сих родила:

        Юношам вместе и дух сокрушил, и прекрасные члены

        Сын Мекистеев, герой, и с рамен их похитил доспехи.

        Там же, дышащий бранью, сразил Полипет Астиала;

30

   Царь Одиссей перкозийского воя Пидита низринул

        Медною пикой; и Тевкр Аретаона, храброго в битвах.

        Несторов сын, Антилох, устремивши сияющий дротик,

        Аблера сверг; и владыка мужей Агамемнон – Элата:

        Он обитал на брегах светлоструйной реки Сатниона,

35

   В граде высоком Педасе. Филака бегущего сринул

        Леит герой; Эврипил же, сразив, обнажил Меланфея.

        Но Адраста живым изловил Менелай копьеносный:

        Кони его, пораженные страхом на битвенном поле,

        Вдруг об мириковой куст колесницу с разбега ударив,

40

   Дышло ее на конце раздробили и сами помчались

        К граду, куда и других устрашенные кони бежали.

        Сам же Адраст, с колесницы стремглав к колесу покатяся,

        Грянулся оземь лицом; и пред павшим стал налетевший

        Сильный Атрид Менелай, грозя длиннотенною пикой.

45

   Ноги его обхватил и воскликнул Адраст, умоляя:

        «Даруй мне жизнь, о Атрид, и получишь ты выкуп достойный!

        Много сокровищ хранится в отеческом доме богатом,

        Много и меди, и злата, и хитрых изделий железа.

        С радостью выдаст тебе неисчислимый выкуп отец мой,

50

   Если услышит, что я нахожуся живой у данаев!»

        Так говорил – и уже преклонял Менелаево сердце;

        Храбрый уже помышлял поручить одному из клевретов

        Пленника весть к кораблям мореходным, как вдруг Агамемнон,

        В встречу бегущий, предстал и грозно вскричал Менелаю:

55

   «Слабый душой Менелай, ко троянцам ли ныне ты столько

        Жалостлив? Дело прекрасное сделали эти троянцы

        В доме твоем! Чтоб никто не избег от погибели черной

        И от нашей руки; ни младенец, которого матерь

        Носит в утробе своей, чтоб и он не избег! да погибнут

60

   В Трое живущие все и лишенные гроба исчезнут!»

        Так говорящий, герой отвратил помышление брата,

        Правду ему говоря; Менелай светлокудрый Адраста

        Молча рукой оттолкнул; и ему Агамемнон в утро6у

        Пику вонзил; опрокинулся он, и мужей повелитель,

65

   Ставши ногою на перси, вонзенную пику исторгнул.

        Нестор меж тем аргивян возбуждал, громогласно вещая:

        «Други, данаи герои, бесстрашные слуги Арея!

        Ныне меж вас да никто, на добычи бросаясь, не медлит

        Сзади рядов, чтобы больше отнесть их в стан корабельный.

70

   Нет, поразим сопротивников; после и их вы спокойно

        Можете все обнажить на побоище мертвые трупы».

        Так говоря, возбудил он и душу и мужество в каждом.

        В оное время трояне от дышащих бранью данаев

        Скрылись бы в град, побежденные собственной слабостью духа,

75

   Если б Энею и Гектору мудрого не дал совета

        Сын Приамов Гелен, знаменитейший птицегадатель:

        «Гектор, Эней! на вас, воеводы, лежит наипаче

        Бремя забот о народе троянском; отличны вы оба

        В каждом намеренье вашем, сражаться ли нужно иль мыслить.

80

   Станьте же здесь и бегущие рати у врат удержите,

        Сами везде устремляясь, доколе в объятия жен их

        Все беглецы не падут и врагам в посмеянье не будут!

        Но когда вы троянские вкруг ободрите фаланги,

        Мы, оставаяся здесь, с аргивянами будем сражаться,

85

   Сколько бы ни были ими теснимы: велит неизбежность.

        Гектор, но ты поспеши в Илион и совет мой поведай

        Матери нашей: пускай соберет благородных троянок

        В замок градской

[77]

, перед храм светлоокой Паллады богини.

        Там, заключенные двери отверзя священного дома,

90

   Пышный покров, величайший, прелестнейший всех из хранимых

        В царском дому и который сама наиболее любит,

        Пусть на колена его лепокудрой Афины положит.

        Пусть ей двенадцать крав, однолетних, ярма не познавших,

        В храме заклать обрекается, если, молитвы услыша,

95

   Град богиня помилует, жен и младенцев невинных;

        Если от Трои священной она отразит Диомеда,

        Бурного воя сего, повелителя мощного бегства,

        Мужа, который, я мыслю, храбрейший в народе ахейском!

        Так ни Пелид не страшил нас, великий мужей предводитель,

100

 Сын, как вещают, богини бессмертной! Тидид аргивянин

        Пуще свирепствует; в мужестве с оным никто не сравнится!»

        Так говорил он, – и Гектор послушался брата советов;

        Быстро герой с колесницы с оружием прянул на землю;

        Острые копья колебля, кругом обходил ополченья,

105

 Дух распаляя на бой; и восставил он страшную сечу.

        В бой обратились трояне и стали в лицо аргивянам;

        Вспять подалися ряды аргивян, укротили убийство,

        Мысля, что бог незримый, нисшедший от звездного неба,

        Сам за врагов их поборствует; так обратились трояне.

110

 Гектор еще возбуждал, восклицающий звучно к троянам:

        «Храбрые Трои сыны и союзники славные наши!

        Будьте мужами, о други, воспомните бурную силу.

        Я ненадолго от вас отлучуся в священную Трою

        Старцам советным поведать и нашим супругам, да купно

115

 Молят небесных богов, обетуя стотельчие жертвы».

        Так говоря им, шествовал шлемом сверкающий Гектор;

        Билася сзади его, по стопам и по вые, концами

        Черная кожа, которая щит окружала огромный.

        Главк между тем, Гипполохид, и сын знаменитый Тидея

120

 Между фаланг на средину сходились, пылая сразиться.

        Чуть соступились герои, идущие друг против друга,

        Первый из них взговорил Диомед, воеватель могучий:

        «Кто ты, бестрепетный муж от земных обитателей смертных?

        Прежде не зрел я тебя на боях, прославляющих мужа;

125

 Но сегодня, как вижу, далеко ты мужеством дерзким

        Всех превосходишь, когда моего копия нажидаешь.

        Дети одних злополучных встречаются с силой моею!

        Если бессмертный ты бог, от высокого неба нисшедший,

        Я никогда не дерзал с божествами Олимпа сражаться.

130

 Нет, и могучий Ликург, знаменитая отрасль Дриаса,

        Долго не жил, на богов, небожителей, руки поднявший.

        Некогда, дерзкий, напав на питательниц буйного Вакха,

        Их по божественной Ниссе преследовал: нимфы вакханки

        Фирсы зеленые бросили в прах, от убийцы Ликурга

135

 Сулицей острой свирепо разимые; Вакх устрашенный

        Бросился в волны морские и принят Фетидой на лоно,

        Трепетный, в ужас введенный неистовством буйного мужа.

        Все на Ликурга прогневались мирно живущие боги;

        Кронов же сын ослепил Дриатида; и после не долгой

140

 Жизнию он наслаждался, бессмертным всем ненавистный.

        Нет, с богами блаженными я не желаю сражаться!

        Если же смертный ты муж и воскормлен плодами земными,

        Ближе предстань, да к пределу ты смерти скорее достигнешь».

        Быстро ему отвечал воинственный сын Гипполохов:

145

 «Сын благородный Тидея, почто вопрошаешь о роде?

        Листьям в дубравах древесных подобны сыны человеков:

        Ветер одни по земле развевает, другие дубрава,

        Вновь расцветая, рождает, и с новой весной возрастают;

        Так человеки: сии нарождаются, те погибают.

150

 Если ж ты хочешь, тебе и о том объявлю, чтобы знал ты

        Наших и предков и род; человекам он многим известен.

        Есть в конеславном Аргоне град знаменитый Эфира;

        В оном Сизиф обитал, препрославленный мудростью смертный,

        Тот Сизиф Эолид, от которого Главк породился.

155

 Главк даровал бытие непорочному Беллерофонту,

        Коему щедрые боги красу и любезную доблесть

        В дар ниспослали; но Прет неповинному гибель умыслил:

        Злобно его из народа изгнал (повелитель ахеян

        Был он сильнейший: под скипетр его покорил их Кронион).

160

 С юношей Прета жена возжелала, Антия младая,

        Тайной любви насладиться; но к ищущей был непреклонен,

        Чувств благородных исполненный, Беллерофонт непорочный;

        И жена, клевеща, говорила властителю Прету:

        – Смерть тебе Прет, когда сам не погубишь ты Беллерофонта:

165

 Он насладиться любовью со мною хотел, с нехотящей. –

        Так клеветала; разгневался царь, таковое услыша;

        Но убить не решился: в душе он сего ужасался;

        В Ликию выслал его и вручил злосоветные знаки,

        Много на дщице складной начертав их,

[78]

 ему на погибель;

170

 Дщицу же тестю велел показать, да от тестя погибнет.

        Беллерофонт отошел, под счастливым покровом бессмертных.

        Мирно достиг он ликийской земли и пучинного Ксанфа;

        Принял его благосклонно ликийских мужей повелитель;

        Девять дней угощал, ежедневно тельца закалая.

175

 Но воссиявшей десятой богине Заре розоперстой,

        Гостя расспрашивал царь и потребовал знаки увидеть,

        Кои принес он ему от любезного зятя, от Прета.

        И когда он приял злосоветные зятевы знаки,

        Юноше Беллерофонту убить заповедал Химеру

180

 Лютую, коей порода была от богов, не от смертных:

        Лев головою, задом дракон и коза серединой,

        Страшно дыхала она пожирающим пламенем бурным.

        Грозную он поразил, чудесами богов ободренный.

        После войною ходил на солимов, народ знаменитый;

185

 В битве, ужаснее сей, как поведал он, не был с мужами;

        В подвиге третьем разбил амазонок он мужеобразных.

        Но ему, возвращавшемусь, Прет погибель устроил:

        Избранных в царстве пространном ликиян храбрейших в засаду

        Скрыл на пути; но они своего не увидели дома:

190

 Всех поразил их воинственный Беллерофонт непорочный.

        Царь наконец познал знаменитую отрасль бессмертных;

        В доме его удержал и дочь сочетал с ним царевну;

        Отдал ему половину блистательной почести царской;

        И ликийцы ему отделили удел превосходный,

195

 Лучшее поле для сада и пашен, да властвует оным.

        Трое родилося чад от премудрого Беллерофонта:

        Мужи Исандр, Гипполох и прекрасная Лаодамия.

        С Лаодамией прекрасной почил громовержец Кронион,

        И она Сарпедона, подобного богу, родила.

200

 Став напоследок и сам небожителям всем ненавистен,

[79]

        Он по Алейскому полю скитался кругом, одинокий,

        Сердце глодая себе, убегая следов человека.

        Сына Исандра ему Эниалий, несытый убийством,

        Свергнул, когда воевал он с солимами, славным народом.

205

 Дочь у него – златобраздая гневная Феба сразила.

        Жил Гипполох, от него я рожден и горжуся сим родом.

        Он послал меня в Трою и мне заповедовал крепко

        Тщиться других превзойти, непрестанно пылать отличиться,

        Рода отцов не бесчестить, которые славой своею

210

 Были отличны в Эфире и в царстве ликийском престранном.

        Вот и порода и кровь, каковыми тебе я хвалюся».

        Рек, – и наполнился радостью сын благородный Тидеев;

        Медную пику свою водрузил в даровитую землю

        И приветную речь устремил к предводителю Главку:

215

 «Сын Гипполохов! ты гость мне отеческий,

[80]

 гость стародавний!

        Некогда дед мой Иней знаменитого Беллерофонта

        В собственном доме двадцать дней угощал дружелюбно.

        Оба друг другу они превосходные дали гостинцы:

        Дед мой, Иней, предложил блистающий пурпуром пояс;

220

 Беллерофонт же златой подарил ему кубок двудонный:

        Кубок и я, при отходе, оставил в отеческом доме;

        Но Тидея не помню; меня он младенцем оставил

        В дни, как под Фивами градом ахейское воинство пало.

        Храбрый! отныне тебе я средь Аргоса гость и приятель.

225

 Ты же мне – в Ликии, если приду я к народам ликийским.

        С копьями ж нашими будем с тобой и в толпах расходиться.

        Множество здесь для меня и троян, и союзников славных;

        Буду разить, кого бог приведет и кого я постигну.

        Множество здесь для тебя аргивян, поражай кого можешь.

230

 Главк! обменяемся нашим оружием; пусть и другие

        Знают, что дружбою мы со времен праотцовских гордимся».

        Так говорили они – и, с своих колесниц соскочивши,

        За руки оба взялись и на дружбу взаимно клялися.

        В оное время у Главка рассудок восхитил Кронион:

235

 Он Диомеду герою доспех золотой свой на медный,

        Во сто ценимый тельцов, обменял на стоящий девять.

        Гектор меж тем приближился к Скейским воротам и к дубу.

        Окрест героя бежали троянские жены и девы,

        Те вопрошая о детях, о милых друзьях и о братьях,

240

 Те о супругах; но он повелел им молиться бессмертным

        Всем, небеса населяющим: многим беды угрожали!

        Но когда подошел он к прекрасному дому Приама,

        К зданию с гладкими вдоль переходами (в нем заключалось

        Вкруг пятьдесят почивален, из гладко отесанных камней,

245

 Близко одна от другой устроенных, в коих Приама

        Все почивали сыны у цветущих супруг их законных;

        Дщерей его на другой стороне, на дворе, почивальни

        Были двенадцать, под кровлей одною, из тесаных камней,

        Близко одна от другой устроенных, в коих Приама

250

 Все почивали зятья у цветущих супруг их стыдливых),

        Там повстречала его милосердая матерь Гекуба,

        Шедшая в дом к Лаодике, своей миловиднейшей дщери;

        За руку сына взяла, вопрошала и так говорила:

        «Что ты, о сын мой, приходишь, оставив свирепую битву?