Песнь шестнадцатая

Патроклия

        Слезы горячие льющий, как горный поток черноводный
        Мрачные воды свои проливает с утеса крутого.
5
     Смотря на друга, исполнился жалости пастырь народа
        И к нему возгласил, устремляя крылатые речи:
        «Что ты расплакался, друг Менетид? как дева-младенец,
        Если, за матерью бегая, на руки просится с плачем,
        Ловит одежду ее, уходящую за полу держит,
10
   Плачет и в очи глядит, чтобы на руки подняла матерь, –
        Ты, как она, Менетид, проливаешь обильные слезы.
        Может быть, что мирмидонцам иль мне объявить ты имеешь?
        Может быть, весть о домашних из Фтии один ты прослышал?
        Здравствует, сказуют, Акторов сын, отец твой Менетий;
15
   Здравствует также и мой, Пелей Эакид в мирмидонах.
        О, плачевна была б нам того иль другого кончина! –
        Может быть, ты об ахеянах тужишь, что так злополучно
        Подле своих кораблей за неправду свою погибают?
        Молви, в душе не скрывай ничего, чтобы оба мы знали».
20
   Тяжко вздохнувши, ответствовал ты, Менетид конеборец:
        «О Пелейон, браноносец храбрейший ахейский, прости мне
        Слезы мои! Величайшее горе постигло ахеян!
        Все между ими, которые в рати храбрейшими слыли,
        В стане лежат, иль в стрельбе, или в битве пронзенные медью.
25
   Ранен стрелою Тидид Диомед, воеватель могучий;
        Врукопашь ранен копьем герой Одиссей, Агамемнон,
        Ранен пернатой в бедро и блистательный сын Эвемонов.
        Наши врачи, богатейшие злаками,
[134]
 вкруг их трудятся,
        Раны врачуя. Но ты, Ахиллес, один непреклонен!
30
   О, да не знаю я гнева такого, как ты сохраняешь,
        Храбрый на бедствие! Кто же в тебе обретет заступленье,
        Если не хочешь ахеян спасти от напасти позорной?
        Немилосердый! Родитель твой был не Пелей благодушный,
        Мать не Фетида; но синее море, угрюмые скалы
35
   Миру тебя породили, сурового сердцем, как сами!
        Если тебя устрашает какой-либо грозный оракул,
        Если тебе от Кронида поведала что-либо матерь,
        В бой отпусти ты меня и вверь мне своих мирмидонян:
        Может быть, с помощью их для данаев светом я буду.
40
   Дай рамена облачить мне твоим оружием славным:
        Может быть, в брани меня за тебя принимая, трояне
        Бой прекратят; а данайские воины в поле отдохнут,
        Боем уже изнуренные; отдых в сражениях краток.
        Мы, ополчение свежее, рать, истомленную боем,
45
   К граду легко отразим от судов и от сеней ахейских».
        Так он просил, неразумный! Увы, не предвидел, что будет
        Сам для себя он выпрашивать страшную смерть и погибель!
        Мрачно вздохнув, провещает к нему Ахиллес быстроногий:
        «Сын благородный Менетия, что мне, Патрокл, говоришь ты?
50
   Мало меня беспокоит оракул, который я слышал;
        Мне ничего не внушала почтенная матерь от Зевса.
        Но жестокий мне гнев наполняет и сердце и душу,
        Если я вижу, что равного равный хочет ограбить,
        Хочет награды лишить, потому лишь, что властью он выше!
55
   Гнев мой жесток: после бедствий, какие в боях претерпел я,
        Деву, которую мне в награжденье избрали ахейцы,
        Ту, что копьем приобрел я, разрушивши град крепкостенный,
        Деву ту снова из рук у меня самовластно исторгнул
        Царь Агамемнон, как будто бы был я скиталец бесчестный!
60
   Но, что случилось, оставим! И было бы мне неприлично
        Гнев бесконечный в сердце питать; но давно объявил я:
        Гнев мой не прежде смягчу, как уже перед собственным станом,
        Здесь, пред судами моими раздастся тревога и битва.
        Ты, соглашаюсь, моим облекися оружием славным,
65
   Будь воеводой моих мирмидонян, пылающих боем:
        Вижу, кругом уже черная туча троян обложила
        Стан корабельный, ужасная; вижу, прибитые к морю
        Держатся только на бреге, на узком, последнем пространстве
        Рати ахеян; на них же обрушилась целая Троя,
70
   Дерзкая: в поле не видят чела Ахиллесова шлема,
        В очи светящего! Скоро б они полевые овраги
        В бегстве наполнили трупами, если б ко мне Агамемнон
        Был справедлив; но теперь, дерзновенные, стан осаждают!
        Ибо уже не свирепствует в мощной руке Диомеда
75
   Бурная пика его, чтобы смерть отражать от данаев;
        Боле не слышится голос из уст ненавистных Атрида
        В ратях данайских; но голос лишь Гектора людоубийцы
        Звучный гремит между воинств троянских, и криком трояне
        Всю наполняют долину, в бою побеждая данаев!
80
   Так да не будет, Патрокл! Отрази от судов истребленье;
        Храбро ударь, да огнем не сожгут у нас сопостаты
        Наших судов и желанного нас не лишат возвращенья.
        Но повинуйся, тебе я завет полагаю на сердце,
        Чтобы меня ты и славой, и честью великой возвысил
85
   В сонме данаев. И так, чтоб данаи прекрасную деву
        Отдали сами и множество пышных даров предложили,
        Брань от судов отрази и назад, Менетид, возвратися!
        Даже когда бы и славы добыть даровал громовержец,
        Ты без меня, Менетид, не дерзай поражать совершенно
90
   Храбрых троян, да и более чести моей не унизишь.
        Радуясь мужеством духа и славой победного боя,
        Трои сынов истребляй, но полков не веди к Илиону,
        Чтоб от Олимпа противу тебя кто-нибудь из бессмертных
        В брань за троян не предстал; Аполлон беспредельно их любит.
95
   Вспять возвратися ко мне, кораблям даровавши спасенье;
        Рати ж ахеян оставь на полях боевых истребляться.
        Если б, о вечный Зевес, Аполлон и Афина Паллада,
        Если б и Трои сыны и ахеяне, сколько ни есть их,
        Все истребили друг друга, а мы лишь, избывшие смерти,
100
 Мы бы одни разметали троянские гордые башни!»
        Так меж собой говорили они. Между тем нападенья
        Боле Аякс не выдержал: стрелы его удручали.
        Зевсова мощь побеждала героя и храбрость дарданцев,
        Быстро разивших; ужасный, кругом головы его светлый
105
 Шлем, поражаемый, звон издавал; поражали всечасно
        В шлемные выпуки медные; шуйца Аякса замлела,
        Крепко дотоле державшая щит переметный; но с места
        Мощного сбить не могли, принуждавшие тучею копий.
        Часто и сильно дышал Теламонион; пот беспрерывный
110
 Лился ручьями по всем его членам; не мог ни на миг он
        Вольно вздохнуть: отовсюду беда за бедой восставала.
        Ныне поведайте, Музы, живущие в сенях Олимпа,
        Как на суда аргивян упал истребительный пламень.
        Гектор, нагрянувши, изблизи ясенный дрот у Аякса
115
 Тяжким ударил мечом, и у медяной трубки копейной
        Ратовье махом рассек; бесполезно Аякс Теламонид
        Взнес, потрясая, обрубленный дрот: далеко от Аякса
        Острая медь отлетела и о землю звукнула, павши.
        Сын Теламонов познал по невольному трепету сердца
120
 Дело богов, и, познав, что его все замыслы в брани
        Зевс громоносный ничтожит, даруя троянам победу,
        Он отступил; и троянцы немедленно бросили шумный
        Огнь на корабль: с быстротой разлилося свирепое пламя.
        Так запылала корма корабля. Ахиллес то увидел,
125
 В гневе по бедрам ударил себя и вскричал к Менетиду:
        «О, поспеши, Патрокл, поспеши, конеборец мой храбрый!
        Зрю я, уже на судах истребительный пламень бушует!
        Если возьмут корабли, не останется нам и ухода.
        Друг, воружайся быстрее, а я соберу ополченья!»
130
 Так произнес, – и Патрокл воружался блистающей медью.
        И сперва положил он на быстрые ноги поножи
        Пышные, кои серебряной плотно смыкались наглезной;
        После поспешно броню надевал на широкие перси,
        Звездчатый, вкруг испещренный доспех Эакида героя;
135
 Сверху набросил на рамо ремень и меч среброгвоздный,
        С медяным клинком; и щит перекинул огромный и крепкий;
        Шлем на главу удалую сияющий пышно надвинул,
        С конскою гривою; гребень ужасный над ним развевался.
        Взял два крепкие дрота, какие споручнее были.
140
 Не взял копья одного Ахиллеса героя; тяжел был
        Крепкий, огромный сей ясень; его никто из ахеян
        Двигать не мог, и один Ахиллес легко потрясал им,
        Ясенем сим пелионским, который отцу его Хирон
        Ссек с высоты Пелиона, на гибель враждебным героям.
145
 Коней же быстро впрягать Автомедону дал повеленье,
        Чтимому им наиболее после Пелида героя,
        Верному более всех, чтоб выдерживать бранные грозы.
        Сей Автомедон подвел под ярмо Ахиллесовых коней,
        Ксанфа и Балия, быстрых, летающих с ветрами вместе.
150
 Гарпия оных Подарга родила от Зефира ветра,
        Им посещенная в пастве, при бурных струях Океана.
        В припряжь завел он коня, знаменитого бегом Педаса,
        Коего добыл Пелид, разгромивши град Этиона:
        Смертный, с конями бессмертными он быстротою равнялся.
155
 Тою порой Ахиллес, обходя мирмидонов по кущам,
        Всех воружал их оружием к бою. Подобно как волки,
        Хищные звери, у коих в сердцах беспредельная дерзость,
        Кои еленя рогатого, в дебри нагорной повергнув,
        Зверски терзают; у всех обагровлены кровию пасти;
160
 После, стаею целой, к источнику черному рыщут;
        Там языками их гибкими мутную воду потока
        Лочут, рыгая кровь поглощенную; в персях их бьется
        Неукротимое сердце, у всех их раздуты утробы, –
        В брань таковы мирмидонян вожди и строители ратей
165
 Реяли окрест Патрокла, слуги Эакида героя,
        Боем пылая; в среде их стоял Ахиллес бранолюбец,
        Криком кругом возбуждая коней и мужей щитоносцев.
        В брань пятьдесят кораблей Эакид Ахиллес быстроногий,
        Зевсов любимец, привел к Илиону; на каждом из оных
170
 Ратных мужей пятьдесят человек при уключинах было.
        Пять воевод он над ними поставил, которым и вверил
        В войсках начальство, но сам он господствовал с властью державной
        Первым строем начальствовал пестродоспешный Менесфий,
        Сперхия сын, реки пресловутой, от Зевса ниспадшей
[135]
:
175
 Тайно его Полидора, прекрасная дочерь Пелея,
        С Сперхием бурным родила, жена, сочетавшаясь с богом;
        Но, по молве, с Периеридом Бором, который и браком
        С нею сопрягся торжественно, выдав несметное вено.
        Строй второй предводил ратоводец воинственный Эвдор,
180
 Девой рожденный; его Полимела, прелестная в плясках
        Филаса дочь, родила: пленился веселою девой
        Гермес бессмертный, увидевший в хоре ее сладкогласном
        Пляшущей в праздник Фебеи, богини ловитв златострелой;
        В терем с нею взошел и таинственно с девой сопрягся
185
 Гермес незлобный; и дева родила отличного сына,
        Эвдора, быстрого в беге и воина храброго в битвах.
        Вскоре, едва Илифия, помощная мукам родящих,
        Сына на свет извела, и узрел он сияние солнца,
        Актора мощного сын, Эхеклес благородный, супругой
190
 В дом свой поял Полимелу, несметное выдавши вено;
        Эвдора ж Филас в чертогах своих, благодетельный старец,
        Сам воспитал и взрастил, полюбивши сердечно, как сына.
        Третьему строю предшествовал храбрый Пизандр воевода,
        Мемалов сын; ни один мирмидонец, как он, не искусен
195
 Биться на копьях, кроме Ахиллесова друга Патрокла.
        Строем четвертым начальствовал конник испытанный Феникс;
        Пятым – герой Алкимедон, Лаеркеев сын непорочный.
        Всех их, вместе с вождями, Пелид быстроногий поставя
        И красиво построя, вещал им владычнее слово:
200
 «Каждый из вас, мирмидонцы, теперь да воспомнит угрозы,
        Коими в стане, во дни моего справедливого гнева,
        Вы угрожали врагам; и меня вы тогда оскорбляли:
        – Лютый Пелид, говорили, от матери желчью ты вскормлен!
        Бесчеловечный, друзей пред судами насильственно держишь!
205
 Лучше назад с кораблями своими в дома возвратимся,
        Ежели злоба тебе злополучная в сердце запала! –
        Так вы мне часто, сходясь, говорили. Теперь вам предстало
        Дело великое брани, которой вы столько жадали!
        Каждый теперь, в ком отважное сердце, сражайся с врагами!»
210
 Рек – и разжег еще более душу и мужество в каждом;
        Крепче ряды их сгустилися, выслушав царские речи.
        Словно как стену строитель из плотно слагаемых камней
        В строимом доме смыкает, в отпору насильственных ветров, –
        Так шишаки и щиты меднобляшные сомкнуты были;
215
 Щит со щитом, шишак с шишаком, человек с человеком
        Плотно сходился; касалися светлыми бляхами шлемы,
        Зыблясь на воинах, – так мирмидоняне густо сомкнулись.
        Всех впереди, под оружием, два браноносца стояли,
        Храбрый Патрокл и герой Автомедон, горящие оба
220
 В битву лететь впереди мирмидонян. Пелид же могучий
        Входит под кущу и там отпирает ковчег велелепный,
        Дар драгоценный, который герою в корабль мореходный
        Матерь Фетида на путь положила, наполнив хитонов,
        Мягких, косматых ковров и хлен, отражающих ветер.
225
 Был в нем и кубок прекрасный: никто из мужей у Пелида
        Черного не пил вина из него; никому из богов им
        Он не творил возлияний, кроме молненосного Зевса.
        Вынув сей кубок заветный, Пелид быстроногий сначала
        Серой очистил,
[136]
 потом омывал светлоструйной водою;
230
 Руки омыл и себе и, вином наполнивши кубок,
        Стал посредине двора
[137]
 и молился, вино возливая,
        На небо смотря; и не был невидим метателю грома:
        «Зевс Пелазгийский, Додонский, далеко живущий владыка
        Хладной Додоны, где селлы, пророки твои, обитают,
235
 Кои не моют ног и спят на земле обнаженной!
        Прежде уже ты, о Зевс, на мою преклонился молитву;
        Много почтивши меня, покарал ты ужасно данаев.
        Ныне еще, громовержец, сие мне исполни желанье!
        Я остаюся до времени в стане моем корабельном;
240
 Друга ж, любезного сердцу, и многих моих мирмидонян
        В бой посылаю: победу ему ниспошли, о провидец!
        Храброе сердце его укрепи, да узнает и Гектор,
        Может ли с ним, и один, подвизаться служитель наш храбрый,
        Или его необорные руки свирепствуют в брани
245
 Только тогда, как и я выхожу на кровавые споры.
        После, когда от судов отразит он пожар и убийство,
        Дай, да из битв невредимый ко мне на суда возвратится,
        С целым оружием нашим и храбрыми всеми друзьями!»
        Так говорил он, молясь; и внимал промыслитель Кронион.
250
 Дал Пелейону одно, а другое владыка отринул:
        Другу его от судов отразить и пожар и убийство
        Дал; но мольбу, да из битв невредим возвратится, отринул.
        Он же, когда возлиял и моление Зевсу окончил,
        В кущу вошел и, в ковчег положивши кубок заветный,
255
 Вышел и стал перед кущею, движимый сердца желаньем
        Видеть еще и троян и ахеян жестокую битву.
        Тою порою, с Патроклом героем, готовые к битве,
        Воины шли, чтоб на рать троянскую гордо ударить.
        Быстро они высыпались вперед, как свирепые осы,
260
 Подле дороги живущие, коих сердить приобыкли
        Дети, вседневно тревожа в жилищах их придорожных;
        Юность безумная общее зло навлекает на многих;
        Ежели их человек, путешественник, мимо идущий,
        Тронет нечаянно, быстро крылатые с сердцем бесстрашным
265
 Все высыпаются вдруг на защиту детей и домов их, –
        С сердцем и духом таким от своих кораблей мирмидонцы
        Реяли в поле; воинственный крик их кругом раздавался.
        Вождь, их еще ободряя, Патрокл вопиял громозвучно:
        «Ныне, бойцы, мирмидонцы, друзья Ахиллеса героя,
270
 Будьте мужами, любезные, вспомним кипящую храбрость!
        Ныне прославим Пелида, который по доблести бранной
        Первый в ахейских мужах, и храбрейшие вы его слуги!
        Пусть и властитель могучий, Атрид Агамемнон, познает,
        Сколь он преступен, ахейца храбрейшего так обесчестив!»
275
 Так говоря, возбудил он и более мужество ратных.
        Ринулись разом противу троян, и весь стан корабельный
        С громом ужасным отгрянул воинственный клик мирмидонян.
        Трои сыны лишь узрели Менетия сильного сына,
        Вместе с клевретом его, под сияющим пышно доспехом,
280
 Дрогнуло сердце у всех; всколебались густые фаланги,
        Мысля, что праздный дотоле герой Ахиллес быстроногий
        Гнев от сердца отринул и вновь преклонился на дружбу;
        Каждый стал озираться на бегство от гибели грозной.
        Сын же Менетиев первый ударил с сверкающей пикой
285
 Прямо в средину враждебных, где гуще ряды их толпились,
        Ратуя вкруг корабля благодушного Протесилая;
        Там поразил он Пирехма, который отважных пеонов
        Вывел из стран Амидона, где катится Аксий широкий:
        В рамо его поразил; и Пирехм, опрокинувшись, оземь
290
 Грянулся, жалостно стонущий; окрест его побежали
        Други пеоняне: ужасом всех поразил Менетид их,
        Свергнувши войск предводителя, мужа храбрейшего в битвах.
        Сих он прогнав от судов, угасил распыхавшийся пламень.
        Брошен врагами корабль полсожженный; ударились в бегство
295
 С страшным смятеньем трояне; данаи ж рассыпались быстро
        Между передних судов, – и кругом закипела тревога.
        Словно когда от вершины горы огромно-высокой
        Облак густой отодвинет перунов носитель Кронион,
        Все кругом открывается: холмы, высокие скалы,
300
 Долы, небесный эфир разверзается весь беспредельный, –
        Так, отразив от судов пожирающий огнь, отдыхали
        Рати ахеян; но бранная буря еще не стихала:
        Ибо трояне еще, перед храброю ратью ахеян
        Вспять обратясь, не бежали от черных судов мореходных,
305
 Бодро стояли еще, от судов отступивши по нужде.
        Тут человек поражал человека в рассыпанной битве;
        Каждый поверг воеводу; и первый Патрокл предводитель
        Вдруг обратившегось в бег Ареилика пикою острой
        Сзади в бедро поразил и насквозь смертоносную выгнал;
310
 Кость раздробило копье, и лицом Ареилик на землю
        Пал. Менелай между тем, ратоводца Фоаса ударив
        В грудь обнаженную, мимо щита, сокрушил ему члены.
        Мегес Амфикла, как тот на него устремлялся, приметя,
        Вдруг упредил, поразил в бедро, где нога человека
315
 Мышцей тучнейшей одета: копейное бурное жало
        Жилы рассекло, и тьма пораженному очи покрыла.
        Нестора старца сыны: Антилох улучил Атимния
        Пикою острой; во внутренность медное жало погрузло;
        Пал он у стоп победителя. Марис, копьем потрясая,
320
 Прянул на внука Нелеева, вспыхнувший гневом за брата;
        Стал перед телом; но быстро его Фразимед упреждает:
        Прежде чем он поразил, Фразимед устремляет и верно
        Ранит в плечо: острие копья у него оторвало
        Руку от мышиц и самую кость совершенно разбило;
325
 С громом он грянулся в прах, и взор его мраком покрылся.
        Так злополучные братья, от братьев сраженные, оба
        В мрачный Эреб низошли, Сарпедоновы храбрые други,
        Дети стрельца Амизодара, мужа, который Химеру
        Выкормил неукротимую, многим на пагубу смертным.
330
 Сын Оилеев Аякс, налетев, Клеобула живого,
        Толпищем сбитого с ног, захватил и на месте троянцу
        Жизнь сокрушил, погрузя в него меч с рукояткой огромной;
        В жаркой крови разогрелся весь меч, и упавшему там же
        Очи смежили багровая Смерть и могучая Участь.
335
 Тут Пенелей и Ликон на сраженье сбежалися: копья
        Им обойм изменили, напрасно послали их оба;
        Снова герои сошлись на мечах; и Ликон упреждает,
        В шлем коневласый у бляхи разит, и при черепе медный
        Меч, сокрушась, разлетелся; ахеец ударил под ухом,
340
 В выю весь меч погрузил, и, оставшись на коже единой,
        Набок повисла глава, и разрушилась крепость Ликона.
        Вождь Мерион, Акамаса преследуя, быстрый настигнул
        И, в колесницу входящего, в рамо десное ударил;
        Он с колесницы слетел, и в очах его тьма разлилася.
345
 Идоменей Эримаса жестокою медью уметил
        Прямо в уста, и в противную сторону близко под мозгом
        Вырвалась бурная медь: просадила в потылице череп,
        Вышибла зубы ему; и у падшего, выпучась страшно,
        Кровью глаза налились; из ноздрей и из уст растворенных
350
 Кровь изрыгал он, пока не покрылся облаком смерти.
        Так воеводы ахейские гордых врагов низлагали.
        Словно свирепые волки на коз нападают иль агнцев,
        Их вырывая из стад, которым неопытный пастырь
        Дал по горам рассеяться; волки, едва их завидят,
355
 Быстро напав, раздирают бессильных и трепетных тварей, –
        Так на троян нападали ахейцы; но те лишь о бегстве
        Думали шумном, а доблесть кипящую вовсе забыли.
        Но Теламонид великий пылал непрестанно уметить
        Гектора меднооружного; тот же, испытанный в битвах,
360
 Турьим огромным щитом закрывая широкие плечи,
        Вкруг наблюдал и свистание стрел и жужжание копий;
        И хотя уже видел, что им изменяет победа,
        Но еще оставался, к защите сподвижников верных.
        Словно когда от Олимпа подъемлется на небо туча
365
 Воздухом ясным, как бурную грозу Кронион готовит, –
        Так от судов поднялось и смятенье и шумное бегство:
        Вспять, не в устройстве, чрез ров отступали. Но Гектора быстро
        Вынесли кони с оружием; бросил троян он, которых
        Сзади насильно задерживал ров пред судами глубокий.
370
 Многие в пагубном рве колесничные быстрые кони,
        Дышла сломивши, оставили в нем колесницы владык их.
        Но Патрокл настигал, горячо возбуждая данаев,
        Горе врагам замышляя; трояне и воплем и бегством
        Все наполняли пути; от рассеянных войск их – до облак
375
 Прах крутился столпом; расстилалися по полю кони,
        К Трое обратно бежа от судов и от кущей ахейских.
        Он же, герой, где смятения более видел бегущих,
        С криком туда налетал; упадали стремглав под колеса
        Мужи с своих колесниц, и валясь, колесницы гремели.
380
 Прямо меж тем через ров перепрянули бурные кони,
        Кони бессмертные, дар знаменитый бессмертных Пелею,
        Пламенно мчася вперед; повелитель их Гектора ищет,
        Свергнуть его он пылает; но Гектора кони умчали.
        Словно земля, отягченная бурями, черная стонет
385
 В мрачную осень, как быстрые воды с небес проливает
        Зевс раздраженный, когда на преступных людей негодует,
        Кои на сонмах насильственно суд совершают неправый,
        Правду гонят и божией кары отнюдь не страшатся:
        Все на земле сих людей наводняются быстрые реки,
390
 Многие нависи скал отторгают разливные воды,
        Даже до моря пурпурного с шумом ужасным несутся,
        Прядая с гор, и кругом разоряют дела человека, –
        С шумом и стоном подобным бежали троянские кони.
        Сын же Менетиев быстрый, отрезав фаланги передних,
395
 Снова обратно погнал и к судам их данайским притиснул;
        Не дал пылающим в город войти; но в полях заключенных
        Между судами, рекой и стеною ахейской высокой,
        Быстро гонял, убивал и взыскал возмездие с многих.
        Первого тут Пронооя копьем в обнаженные перси,
400
 Мимо щита, поразил и кипящую силу разрушил;
        С громом он пал; победитель на Фестора, Энопа сына,
        Там же напал; в колеснице блистательной Фестор несчастный
        Сжавшись сидел: оковал его ужас, из трепетных дланей
        Вырвались вожжи; ему, налетевший, он медную пику
405
 В правую челюсть вонзил и пробил Энопиду сквозь зубы;
        Пикой его через край колесничный повлек он, как рыбарь,
        Сидя на камне, нависнувшем в море, великую рыбу
        Быстро из волн извлекает и нитью и медью блестящей, –
        Так Энопида зиявшего влек он сверкающей пикой:
410
 Сбросил на землю лицом, и от падшего жизнь отлетела.
        Вслед Эриала, противу летящего, камнем с размаху
        Грянул в средину главы, и она пополам раскололась
        В крепком шеломе; об землю челом Эриал пораженный
        Пал, и мгновенно над ним душегубная смерть распростерлась.
415
 Тут же могучий Амфотера он, Эримаса, Эпальта,
        Пира, Эхия, Дамастора сына, вождя Тлиполема,
        Воя Эвиппа, Ифея и Аргея ветвь, Полимела,
        Всех, одного за другим, положил на всеплодную землю.
        Царь Сарпедон лишь увидел своих беспояснодоспешных
[138]
420
 Многих друзей, Менетида Патрокла рукою попранных,
        Громко воззвал, укоряя возвышенных духом ликиян:
        «Стыд, о ликийцы! бежите? теперь вы отважными будьте!
        С сим браноносцем хочу я сойтися, хочу я увидеть,
        Кто сей могучий? Уже он беды нам многие сделал.