Мифы и легенды


Предупреждение

Материалы размещённые на данном сайте предназначены для лиц от 18 лет и старше.

...
интернет магазин книг

Опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 126

Главная » Статьи » Мифы и поэмы Древней Греции » Одиссея

(04) Песнь четвертая

Песнь четвертая

        В царственный град Лакедемон, холмами объятый, прибывши,

        К дому царя Менелая Атрида они обратились.

        Пир он богатый давал многочисленным сродникам, свадьбу

        Сына и дочери милыя празднуя в царском жилище.

5

     К сыну губителя ратей Пелида

[212]

 свою посылал он

        Дочь, уж давно с ним в троянской земле договор заключивши

        Выдать ее за него, и теперь сочетали их боги;

        Много ей дав колесниц и коней, молодую невесту

        В град мирмидонский, где царствовал светлый жених, снарядил он.

10

   В Спарте же дочь он Алектора выбрал невестой для сына,

        Крепкого силой, прижитого им с молодою рабыней

        В поздних годах, Мегапента. Елене ж детей не хотели

        Боги с тех пор даровать, как желанная ей родилася

        Дочь Гермиона, подобная дивной красой Афродите.

15

   Шумно пируя в богато украшенных царских палатах,

        Сродники все и друзья Менелая, великого славой,

        Полны веселия были; на лире певец вдохновенный

        Громко звучал перед ними, и два прыгуна, соглашая

        С звонкою лирой прыжки, посреди их проворно скакали.

20

   Тою порой Телемах благородный с младым Писистратом,

        К царскому дому прибыв, на дворе из своей колесницы

        Вышли; им встретился прежде других Этеон многочтимый,

        Спальник проворный царя Менелая, великого славой.

        С вестью о них по дворцу побежал он к владыке Атриду;

25

   Близко к нему подошедши, он бросил крылатое слово:

        «Царь Менелай, благородный питомец Зевеса, два гостя

        Прибыли, два иноземца, конечно, из племени Дия.

[213]

        Что повелишь нам? Отпрячь ли их быстрых коней? Отказать ли

        Им, чтоб они у других для себя угощенья искали?»

30

   С гневом великим ему отвечал Менелай златовласый:

        «Ты, Этеон, сын Воэфов, еще никогда малоумен

        Не был, теперь же бессмысленно стал говорить, как младенец;

        Сами не раз испытав гостелюбие в странствии нашем,

        Мы напоследок покоимся дома, и Дий да положит

35

   Бедствиям нашим конец. Отпрягите коней их; самих же

        Странников к нам пригласить на семейственный пир наш обоих».

        Так говорил Менелай. Этеон побежал, за собою

        Следовать многим из царских проворных рабов повелевши.

        Иго с ретивых коней, опененное потом, сложили;

40

   К яслям в царевой конюшне голодных коней привязали;

        В ясли же полбы насыпали, смешанной с ярким ячменем;

        К светлой наружной стене прислонили потом колесницу.

        Странники были в высокий дворец введены; озираясь,

        Дому любезного Зевсу царя удивлялися оба:

45

   Все лучезарно, как на небе светлое солнце иль месяц,

        Было в палатах царя Менелая, великого славой.

        Очи свои наконец удовольствовав сладостным зреньем,

        Начали в гладких купальнях они омываться; когда же

        Их и омыла, и чистым елеем натерла рабыня,

50

   В тонких хитонах, облекшись в косматые мантии, оба

        Рядом они с Менелаем властителем сели на стульях.

        Тут поднесла на лохани серебряной руки умыть им

        Полный студеной воды золотой рукомойник рабыня;

        Гладкий потом пододвинула стол; на него положила

55

   Хлеб домовитая ключница с разным съестным, из запаса

        Выданным ею охотно; на блюдах, подняв их высоко,

        Мяса различного крайчий принес и, его предложив им,

        Кубки златые на браном столе перед ними поставил.

        Сделав рукою приветствие, светлый сказал им хозяин:

60

   «Пищи откушайте нашей, друзья, на здоровье; когда же

        Свой утолите вы голод, спрошу я, какие вы люди?

        В вас не увяла, я вижу, порода родителей ваших;

        Оба, конечно, вы дети царей, порожденных Зевесом,

        Скиптродержавных; подобные вам не от низких родятся».

65

   Тут он им подал бычатины жареной кус, из почетной

        Собственной части его отделивши своею рукою.

        Подняли руки они к предложенной им пище и голод

        Свой утолили роскошной едой и питьем изобильным.

        Голову к спутнику тут приклонив, чтоб подслушать другие

70

   Речи его не могли, прошептал Телемах осторожно:

        «Несторов сын, мой возлюбленный друг, Писистрат благородный,

        Видишь, как много здесь меди сияющей в звонких покоях;

        Блещет все златом, сребром, янтарями, слонового костью;

        Зевс лишь один на Олимпе имеет такую обитель;

75

   Что за богатство! Как много всего! С изумленьем смотрю я».

        Вслушался в тихую речь Телемаха Атрид златовласый;

        Голос возвысив, обоим он бросил крылатое слово:

        «Дети, нам, смертным, не можно равняться с владыкою Зевсом,

        Ибо и дом и сокровища Зевса, как сам он, нетленны;

80

   Люди ж иные поспорят богатством со мной, а иные

        Нет; претерпевши немало, немало скитавшись, добра я

        Много привез в кораблях, возвратясь на осьмой год в отчизну.

        Видел я Кипр, посетил финикиян, достигнув Египта,

        К черным проник эфиопам, гостил у сидонян, эрембов;

85

   В Ливии был, наконец, где рогатыми агнцы родятся,

        Где ежегодно три раза и козы и овцы кидают;

        В той стороне и полей господин и пастух недостатка

        В сыре и мясе и жирно-густом молоке не имеют;

        Круглый там год изобильно бывают доимы коровы.

90

   Той же порой, как в далеких землях я, сбирая богатства,

        Странствовал, милый в отечестве брат мой погиб от убийцы

        Тайно, никем не предвидено, хитрым предательством женским.

        С тех пор и все уж мои мне сокровища стали постылы.

        Но об этом, кто б ни были вы, уж конечно, отцы вам

95

   Все рассказали… О, горестно было мне зреть истребленье

        Дома, столь светлого прежде, столь славного многим богатством!

        Рад бы остаться я с третью того, чем владею, лишь только б

        Были те мужи на свете, которые в Трое пространной

        Кончили жизнь, далеко от Аргоса, питателя коней.

100

 Часто, их всех поминая, об них сокрушаясь и плача,

        Здесь я сижу одиноко под кровлей домашней; порою

        Горем о них услаждаю я сердце, порой забываю

        Горе, понеже нас скоро холодная скорбь утомляет.

        Но сколь ни сетую в сердце своем я, их всех поминая,

105

 Мысль об одном наиболее губит мой сон и лишает

        Пищи меня, поелику никто из ахеян столь много

        Бедствий не встретил, как царь Одиссей; на труды и печали

        Был он рожден; на мою же досталося часть сокрушаться,

        Видя, как долго отсутствие длится его; мы не знаем,

110

 Жив ли он, умер ли; плачет о нем безутешный родитель

        Старец Лаэрт, с Пенелопой разумной, с младым Телемахом,

        Бывшим еще в пеленах при его удаленье из дома».

        Так он сказав, неумышленно скорбь пробудил в Телемахе.

        Крупная пала с ресницы сыновней слеза при отцовом

115

 Имени; в обе схвативши пурпурную мантию руки,

        Ею глаза он закрыл; то увидя, Атрид догадался;

        Долго, рассудком и сердцем колеблясь, не знал он, что делать:

        Ждать ли, чтоб сам говорить о родителе юноша начал,

        Или вопросами выведать все от него понемногу?

120

 Тою порой, как рассудком и сердцем колеблясь, молчал он,

        К ним из своих благовонных, высоких покоев Елена

        Вышла, подобная светлой с копьем золотым Артемиде.

        Кресла богатой работы подвинула сесть ей Адреста;

        Мягкий ковер шерстяной положила ей в ноги Алкиппа;

125

 Фило пришла с драгоценной корзиной серебряной, даром

        Умной Алькандры, супруги Полиба, в египетских Фивах

        Жившего, много сокровищ имея в обители пышной.

        Две сребролитные дал он Атриду купальни и с ними

        Два троеножных сосуда и золотом десять талантов;

130

 Также царице Елене супруга его подарила

        Прялку златую с корзиной овальной; была та корзина

        Вся из сребра, но края золотые; и эту корзину

        Фило, пришедши, поставила подле царицы Елены,

        Полную пряжи сученой; на ней же лежала и прялка

135

 С шерстью волнистой пурпурного цвета. На креслах Елена

        Села, прекрасные ноги свои на скамью протянувши.

        Сев, с любопытством она у царя Менелая спросила:

        «Мог ли узнать ты, Атрид благородный, питомец Зевеса,

        Кто иноземные гости, наш дом посетившие ныне?

140

 Я же скажу – справедливо ли, нет ли, не знаю, – но сердце

        Нудит сказать, что еще никогда (с изумленьем смотрю я)

        Мне ни в жене не случалось, ни в муже подобного встретить

        Сходства, какое наш гость с Телемахом, царя Одиссея

        Сыном, имеет; младенцем его Одиссей благородный

145

 Дома оставил, когда за меня, недостойную, все вы,

        Мужи ахейские, в Трою пошли истребительной ратью».

        Царь Менелай отвечал благородной царице Елене:

        «Что ты, жена, говоришь, то и я нахожу справедливым.

        Дивное сходство! Такие же ноги, такие же руки,

150

 То же в глазах выражение, та ж голова и такие ж

        Кудри густые на ней; а когда, помянув Одиссея,

        Стал говорить я о бедствиях, им за меня претерпенных,

        Пала с ресницы его, я заметил, слеза, и, схвативши

        В обе пурпурную мантию руки, он ею закрылся».

155

 Тут Писистрат благородный сказал Менелаю Атриду:

        «Царь многославный, Атрид, богоизбранный пастырь народов,

        Спутник мой подлинно сын Одиссеев, как думаешь сам ты;

        Но, осторожный и скромный, он мнит, что ему неприлично,

        Вас посетивши впервые, себя выставлять в разговоре

160

 Смелом с тобою, пленяющим всех нас божественной речью.

        Старец, родитель мой, Нестор его повелел в Лакедемон

        Мне проводить; у тебя ж он затем, чтоб ему благосклонно

        Дать наставление ты соизволил: что делать? Немало

        Горя бывает в родительском доме для сына, когда он

165

 Розно с отцом, не имея друзей, сиротствует, как ныне

        Сын Одиссеев: отец благородный далеко; в народе ж

        Нет никого, кто б ему от гонений помог защититься».

        Царь Менелай, отвечая, сказал Писистрату младому:

        «Боги! Так подлинно сын несказанно мне милого друга,

170

 Столько тревог за меня претерпевшего, дом посетил мой.

        Я ж самого Одиссея отличнее прочих ахеян

        Встретить надеждой ласкался, когда б в кораблях быстроходных

        Путь нам домой по волнам отворил громовержец Кронион;

        Град бы в Аргосе ему я построил с дворцом для жилища;

175

 Взял бы его самого из Итаки с богатствами, с сыном,

        С целым народом; и область для них бы очистил, моими

        Близко людьми населенную, мой признающую скипетр;

        Часто видались тогда бы, соседствуя, мы, и ничто бы

        Нас разлучить не могло, веселящихся, дружных, до злого

180

 Часа, в который бы скрыло нас черное облако смерти.

        Но столь великого блага нам дать не хотел непреклонный

        Бог, запретивший ему, несчастливцу, возврат вожделенный».

        Так говоря, неумышленно всех Менелай опечалил;

        Громко Елена Аргивская, Диева дочь, зарыдала;

185

 Сын Одиссеев заплакал, и с ними Атрид прослезился;

        Плача не мог удержать и младой Писистрат: он о брате

        Вспомнил, о брате своем Антилохе прекрасном, который

        Был умерщвлен лучезарной Денницы возлюбленным сыном.

        Вспомнив о брате, Атриду он бросил крылатое слово:

190

 «Подлинно, царь Менелай, ты разумнее всех земнородных.

        Так говорит и отец престарелый наш Нестор, когда мы

        Дома в семейных беседах своих о тебе вспоминаем.

        Ныне ж послушайся, царь многоумный, меня; не люблю я

        Слез за вечерней трапезою – скоро подымется Эос,

195

 В раннем тумане рожденная. Мне же отнюдь не противен

        Плач о возлюбленных мертвых, постигнутых общей судьбиной;

        Нам, земнородным страдальцам, одна здесь надежная почесть:

        Слезы с ланит и отрезанный локон волос на могиле.

        Брата утратил и я; не последний меж бранных аргивян

200

 Был он; его ты, конечно, видал; а со мной никогда здесь

        Он не встречался; его я не знал; но от всех был отличен,

        Слышали мы, он и легкостью ног, и отважностью в битвах».

        Царь Менелай златовласый ответствовал так Писистрату:

        «Друг, основательно то, что сказал ты; один лишь разумный

205

 Муж и годами старейший тебя говорить так способен.

        Вижу из слов я твоих, что отца своего ты достойный

        Сын; без труда познается порода мужей, для которых

        Счастье и в браке и в племени их уготовал Кронион;

        Так постоянно и Нестору он золотые свивает

210

 Годы, чтоб весело в доме своем он старел, окруженный

        Бодрой семьей сыновей, и разумных, и с копьями первых.

        Мы же, печаль отложив и отерши пролитые слезы,

        Снова начнем пировать; для умытия рук подадут нам

        Светлой воды, а наутро опять разговор с Теламахом

215

 Я заведу, и окончим мы завтра начатое ныне».

        Так он сказал, и умыться им подал воды Асфалион,

        Спальник проворный царя Менелая, великого славой.

        Подняли руки они к предложенной им лакомой пище.

        Умная мысль пробудилась тогда в благородной Елене:

220

 В чаши она круговые подлить вознамерилась соку,

        Гореусладного, миротворящего, сердцу забвенье

        Бедствий дающего; тот, кто вина выпивал, с благотворным

        Слитого соком, был весел весь день и не мог бы заплакать,

        Если б и мать и отца неожиданной смертью утратил,

225

 Если б нечаянно брата лишился иль милого сына,

        Вдруг пред очами его пораженного бранною медью.

        Диева светлая дочь обладала тем соком чудесным;

        Щедро в Египте ее Полидамна, супруга Фоона,

        Им наделила; земля там богатообильная много

230

 Злаков рождает и добрых, целебных, и злых, ядовитых;

        Каждый в народе там врач, превышающий знаньем глубоким

        Прочих людей, поелику там все из Пеанова рода.

[214]

        Соку в вино подмешав и вино разнести повелевши,

        Стала царица Елена беседовать снова с гостями:

235

 «Царь Менелай благородный, питомец Зевеса, и все вы,

        Дети отцов знаменитых, различное людям различным,

        Злое и доброе, Дий посылает, все Дию возможно.

        Радуйтесь ныне, сидя за трапезой вечерней и сладким

        Сердце свое веселя разговором; а я о бывалом

240

 Вам расскажу – хоть всего рассказать и припомнить нельзя мне, –

        Как Одиссей, непреклонный в бедах, подвизался, и что он,

        Дерзко-решительный муж, наконец предприял и исполнил

        В крае троянском, где много вы бед претерпели, ахейцы.

        Тело свое беспощадно иссекши бичом недостойным,

245

 Рубищем бедным покрывши плеча, как невольник, вошел он

        В полный сияющих улиц народа враждебного город;

[215]

        Образ принявши чужой, он в разодранном платье казался

        Нищим, каким никогда меж ахеян его не видали.

        Так посреди он троян укрывался; без смысла, как дети,

250

 Были они; я одна догадалася, кто он; вопросы

        Стала ему предлагать я – он хитро от них уклонился;

        Но когда, и омывши его, и натерши елеем,

        Платье на плечи ему возложила я с клятвой великой:

        Тайны его никому не открыть в Илионе враждебном

255

 Прежде его возвращения в стан к кораблям крутобоким,

        Всё мне о замысле хитром ахеян тогда рассказал он.

        Многих троян длинноострою медью меча умертвивши,

        Выведал в городе все он и в стан невредим возвратился.

        Многие вдовы троянские громко рыдали, в моем же

260

 Сердце веселие было: давно уж стремилось в родную

        Землю оно, и давно я скорбела, виной Афродиты

        Вольно ушедшая в Трою из милого края отчизны,

        Где я покинула брачное ложе, и дочь, и супруга,

        Столь одаренного светлым умом и лица красотою».

265

 Царь Менелай отвечал благородной царице Елене:

        «Истинно то, что, жена, рассказала ты нам о бывалом;

        Случай имел я узнать помышленья, поступки и нравы

        Многих людей благородных, и много земель посетил я,

        Но никогда и нигде мне досель человек, Одиссею,

270

 Твердому в бедствиях мужу, подобный, еще не встречался.

        Вот что, могучий, он там наконец предпринял и исполнил.

        В чреве глубоком коня (где ахейцы избранные были

        Скрыты) погибельный ков и убийство врагам приготовив;

        К нам ты тогда подошла – по внушению злому, конечно,

275

 Демона, дать замышлявшего славу враждебным троянам, –

        Вслед за тобою туда же пришел Деифоб благородный;

        Трижды громаду ты с ним обошла и, отвсюду ощупав

        Ребра ее, начала вызывать поимейно аргивян,

        Голосу наших возлюбленных жен подражая искусно.

280

 Мне ж с Диомедом и с бодрым царем Одиссеем, сокрытым

        В темной утробе громады, знакомые слышались звуки.

        Вдруг пробудилось желанье во мне и в Тидеевом сыне

        Выйти наружу иль громко тебе извнутри отозваться;

        Но Одиссей опрометчивых нас удержал; остальные ж,

285

 В чреве коня притаяся, глубоко молчали ахейцы.

        Только один Антиклес на призыв твой подать порывался

        Голос; но царь Одиссей, многосильной рукою зажавши

        Рот безрассудному, тем от погибели всех нас избавил;

        С ним он боролся, пока не ушла ты по воле Афины».

290

 Тут Менелаю сказал рассудительный сын Одиссеев:

        «Царь благородный Атрид, богоизбранный пастырь народов,

        Вдвое прискорбней, что он не избег от губящего рока;

        Было ли в пользу ему, что имел он железное сердце?..

        Время, однако, уж нам о постелях подумать, чтоб, сладко

295

 В сон погрузившись, на них успокоить усталые члены».

        Так он сказал, и Елена велела немедля рабыням

        В сенях кровати поставить, постлать тюфяки на кровати,

        Пышнопурпурные сверху ковры положить, на ковры же

        Мягким покровом для тела косматые мантии бросить.

300

 Факелы взявши, пошли из столовой рабыни; когда же

        Все приготовлено было гостям, проводил их глашатай;

        В сенях легли на постелях и скоро покойно заснули

        Сын Одиссеев и спутник его Писистрат благородный.

        Скоро во внутренней спальне заснул и Атрид златовласый,

305

 Подле царицы Елены, покрытой одеждою длинной.

        Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос;

        Ложе покинул и царь Менелай, вызыватель в сраженье;

        Платье надев, изощренный свой меч на плечо он повесил;

        После, подошвы красивые к светлым ногам привязавши,

310

 Вышел из спальни, лицом лучезарному богу подобный.

        Сев к Телемаху, его он поздравствовал; после спросил он:

        «Что побудило тебя по хребту беспредельного моря

        В царственный град Лакедемон прибыть, Телемах благородный?

        Нужда какая? Своя иль народная? Правду скажи мне».

315

 Сын Одиссеев возлюбленный так отвечал Менелаю:

        «Царь многославный, Атрид, богоизбранный пастырь народов,

        Здесь я затем, чтоб узнать от тебя о судьбе Одиссея.

        Гибнет мое достоянье, мои разоряются земли,

        Дом мой во власти грабителей жадных, безжалостно бьющих

320

 Мелкий наш скот и быков криворогих и медленноходных;

        Мать Пенелопу они сватовством неотступным терзают.

        Я же колена твои обнимаю, чтоб ты благосклонно

        Участь отца моего мне открыл, объявив, что своими

        Видел глазами иль что от какого случайно услышал

325

 Странника. Матерью был он рожден на беды и на горе.

        Ты же, меня не щадя и из жалости слов не смягчая,

        Все расскажи мне подробно, чему ты был сам очевидец.

        Если же чем для тебя мой отец Одиссей благородный,

        Словом ли, делом ли, мог быть полезен в те дни, как с тобою

330

 В Трое он был, где столь много вы бед претерпели, ахейцы,

        Вспомни об этом теперь и поистине все расскажи мне».

        С гневом великим воскликнул Атрид Менелай златовласый:

        «О, безрассудные! Мужа могучего брачное ложе,

        Сами бессильные, мыслят они захватить произвольно!

335

 Если бы в темном лесу у великого льва в логовище

        Лань однодневных, сосущих птенцов положила, сама же

        Стала б по горным лесам, по глубоким, травою обильным

        Долам бродить и обратно бы лев прибежал в логовище –

        Разом бы страшная участь птенцов беспомощных постигла;

340

 Страшная участь постигнет и их от руки Одиссея.

        Если б, – о Дий громовержец! о Феб Аполлон! о Афина! –

        В виде таком, как в Лесбосе, обильно людьми населенном,

        Где, с силачом Филомиледом выступив в бой рукопашный,

        Он опрокинул врага на великую радость ахейцам, –

345

 Если бы в виде таком женихам Одиссей вдруг явился,

        Сделался б брак им, судьбой неизбежной постигнутым, горек.

        То же, о чем ты, меня вопрошая, услышать желаешь,

        Я расскажу откровенно, и мною обманут не будешь;

        Что самому возвестил мне морской проницательный старец,

350

 То и тебе я открою, чтоб мог ты всю истину ведать.

        Всё еще боги в отечество милое мне из Египта

        Путь заграждали: обещанной я не свершил гекатомбы;

        Боги же требуют строго, чтоб были мы верны обетам.

        На море шумно-широком находится остров, лежащий

355

 Против Египта; его именуют там жители Фарос;

        Он от брегов на таком расстоянье, какое удобно

        В день с благовеющим ветром попутным корабль пробегает.

        Пристань находится верная там, из которой большие

        В море выходят суда, запасенные темной водою.

360

 Двадцать там дней я промедлил по воле богов, и ни разу

        С берега мне не подул благосклонный отплытию ветер,

        Спутник желанный пловцам по хребту многоводного моря.

        Мы уж истратили все путевые запасы и люди

        Бодрость теряли, как, сжалясь над нами, спасла нас богиня,

365

 Хитрого старца морского

[216]

 цветущая дочь Эйдофея.

        Сердцем она преклонилась ко мне, повстречавшись со мною,

        Шедшим печально стезей одинокой, товарищей бросив:

        Розно бродили они по зыбучему взморью и рыбу

        Остросогбенными крючьями удили – голод терзал их.

[217]

370

 С ласковым видом ко мне подошедши, сказала богиня:

        «Что же ты, странник? Дитя ль неразумное? Сердцем ли робок?

        Лень ли тобой овладела? Иль сам ты своим веселишься

        Горем, что долго так медлишь на острове нашем, не зная,

        Что предпринять, и сопутников всех повергая в унылость?»

375

 Так говорила богиня, и так, отвечая, сказал я:

        «Кто б ни была ты, богиня, всю правду тебе я открою:

        Нехотя здесь я в бездействии медлю; быть может, нанес я

        Чем оскорбленье богам, беспредельного неба владыкам.

        Ты же скажи мне (все ведать должны вы, могучие боги),

380

 Кто из бессмертных, меня оковав, запретил мне возвратный

        Путь по хребту многоводного, рыбообильного моря?»

        Так вопросил я, и так, отвечая, сказала богиня:

        «Все объявлю откровенно, чтоб мог ты всю истину ведать;

        Здесь пребывает издавна морской проницательный старец,

385

 Равный бессмертным Протей, египтянин, изведавший моря

        Все глубины и царя Посейдона державе подвластный;

        Он, говорят, мой отец, от которого я родилася.

        Если б какое ты средство нашел овладеть им внезапно,

        Все б он открыл: и дорогу, и долог ли путь, и успешно ль

390

 Рыбообильного моря путем ты домой возвратишься?

        Если ж захочешь, божественный, скажет тебе и о том он,

        Что у тебя и худого и доброго дома случилось

        С тех пор, как странствуешь ты по морям бесприютно-пустынным».

        Так говорила богиня, и так, отвечая, сказал я:

395

 «Нас ты сама научи овладеть хитромысленным старцем

        Так, чтоб не мог наперед он намеренье наше проникнуть:

        Трудно весьма одолеть человеку могучего бога».

        Так говорил я, и так, отвечая, сказала богиня:

        «Все объявлю откровенно, чтоб мог ты всю истину ведать;

400

 Здесь ежедневно, лишь Гелиос неба пройдет половину,

        В веянье ветра, с великим волнением темныя влаги,

        Вод глубину покидает морской проницательный старец;

        Вышед из волн, отдыхать он ложится в пещере глубокой;

        Вкруг тюлени хвостоногие, дети младой Алосинды,

405

 Стаей ложатся, и спят, и, покрытые тиной соленой,

        Смрад отвратительный моря на всю разливают окрестность.

        Только что явится Эос, я место найду, где удобно

        Спрячешься ты посреди тюленей; но товарищам сильным

        Трем повели за собою прийти с кораблей крутобоких.

410

 Я же тебе расскажу о волшебствах коварного старца:

        Прежде всего тюленей он считать и осматривать станет;

        Их осмотрев и сочтя по пяти, напоследок и сам он

        Ляжет меж ними, как пастырь меж стада, и в сон погрузится.

        Вы же, увидя, что лег и что в сон погрузился он, силы

415

 Все соберите и им овладейте; жестоко начнет он

        Биться и рваться – из рук вы его не пускайте; тогда он

        Разные виды начнет принимать и являться вам станет

        Всем, что ползет по земле, и водою и пламенем жгучим;

        Вы ж, не робея, тем крепче его, тем сильнее держите.

Категория: Одиссея | (27.04.2013)
Просмотров: 474
Меню сайта

Поиск

Категории раздела
Мифология Древней Греции [38]
Илиада [39]
Переводчики: Николай Гнедич, Василий Жуковский.
Одиссея [29]
Переводчики: Николай Гнедич, Василий Жуковский.

Статистика


Copyright MyCorp © 2024

Создать бесплатный сайт с uCoz