Песнь двенадцатая

Битва за стену

        Так под высокою сенью Менетиев сын благородный

        Рану вождя врачевал Эврипила; но битва пылала:

        Бились данаи с троянами всею их ратью; и больше

        Быть обороной данаям не мог уж ни ров, ни твердыня

5

     Крепкая, та, что воздвигли судам на защиту и окрест

        Рвом обвели: не почтили они гекатомбой бессмертных,

        Их не молили, да в стане суда и добычи народа

        Зданье блюдет. Не по воле бессмертных воздвигнуто было

        Здание то, и не долго оно на земле уцелело.

Песнь четырнадцатая

        Тою порою из пристани вкруть по тропинке нагорной

        Лесом пошел он в ту сторону, где, по сказанью Афины,

        Жил свинопас богоравный, который усерднее прочих

        Царских рабов наблюдал за добром своего господина.

Песнь пятнадцатая

        Тою порой в Лакедемон широкоравнинный достигла

        Зевсова дочь, чтоб Лаэртова внука, ему об Итаке

        Милой напомня, понудить скорей возвратиться в отцовский

        Дом; и она там нашла Телемаха с возлюбленным сыном

5

     Нестора, спящих в сенях Менелаева славного дома.

        Сладостным сном побежденный, лежал Писистрат неподвижно.

        Полон тревоги был сон Одиссеева сына: во мраке

        Ночи божественной он об отце помышлял и крушился.

        Близко к нему подошедши, богиня Афина сказала:

10

   «Сын Одиссеев, напрасно так долго в чужой стороне ты

        Медлишь, наследье отца благородного бросив на жертву

        Дерзких грабителей, жрущих твое беспощадно; расхитят

        Всё, и без пользы останется путь, совершенный тобою.

        Встань; пусть немедля отъезд Менелай, вызыватель в сраженье,

15

   Вам учредит, чтоб еще без порока застать Пенелопу

        Мог ты: ее и отец уж и братья вступить понуждают

        В брак с Евримахом; числом и богатством подарков он прочих

        Всех женихов превзошел и приносит дары беспрестанно.

Песнь тринадцатая

Битва при кораблях

        Зевс и троян и Гектора к стану ахеян приблизив,

        Их пред судами оставил, беды и труды боевые

        Несть беспрерывно; а сам отвратил светозарные очи

        Вдаль, созерцающий землю фракиян, наездников конных,

5

     Мизян, бойцов рукопашных, и дивных мужей гиппомолгов,

        Бедных, питавшихся только млеком, справедливейших смертных.

        Более он на Трою очей не склонял светозарных;

        Ибо не чаял уже, чтобы кто из богов олимпийских

        Вышел еще поборать за троянских сынов иль ахейских.

Песнь тринадцатая (продолжение)

Битва при кораблях

 410

 Но не тщетно оружие послано сильной рукою:

        Храброму сыну Гиппаса, владыке мужей Гипсенору,

        В перси вонзилось оно и на месте сломило колена.

        Громко вскричал Деифоб, величаясь надменно победой:

        «Нет, не без мщения Азий лежит, и теперь, уповаю,

415

 Вшедший в широкие двери Аидова мрачного дома,

        Сердцем он будет возрадован: спутника дал я герою!»

        Так восклицал; аргивян оскорбили надменного речи,

        Более ж всех Антилоху воинственный дух взволновали.

        Он, невзирая на скорбь, не оставил сраженного друга;

420

 Быстро примчась, заступил и щитом заградил светлобляшным.

        Тою порой наклоняся под тело, почтенные други,

        Экиев сын Мекистей и младой благородный Аластор,

        К черным судам понесли Гиппасида, печально стеная.

Песнь шестнадцатая

Песнь семнадцатая

Песнь четырнадцатая

Обольщение Зевса

        Крик неспокойно услышал и Нестор, под сению пьющий;

        Быстро к Асклепия сыну крылатую речь устремил он:

        «Что, благородный Махаон, из дел сих нерадостных будет?

        Крик при судах возрастает воинственный юношей наших!

Песнь семнадцатая (продолжение)

Песнь четырнадцатая (продолжение)

Обольщение Зевса