Песнь двадцать третья

        Сердцем ликуя и радуясь, вверх побежала старушка

        Весть принести госпоже, что желанный супруг возвратился.

        Были от радости тверже колена ее и проворней

        Ноги. Подкравшися к спящей, старушка сказала: «Проснися,

5

     Встань, Пенелопа, мое золотое дитя, чтоб очами

        Все то увидеть, о чем ты скорбела душою вседневно.

Песнь семнадцатая (продолжение)

Подвиги Менелая

  445

 Разве, чтоб вы с человеками бедными скорби познали?

        Ибо из тварей, которые дышат и ползают в прахе,

        Истинно в целой вселенной несчастнее нет человека.

        Но не печальтеся: вами отнюдь в колеснице блестящей

        Гектор не будет везом торжествующий: не попущу я!

Песнь восемнадцатая

Изготовление оружия

        Так ратоборцы сражались, огням подобно свирепым.

        Но Антилох к Ахиллесу стремительно с вестью приходит,

        Видит его одного: при судах островерхих сидел он,

        В сердце о том размышляющий, что перед ним совершалось.

Песнь двадцать четвертая

        Эрмий тем временем, бог килленийский, мужей умерщвленных

        Души из трупов бесчувственных вызвал; имея в руке свой

        Жезл золотой (по желанью его наводящий на бодрых

        Сон, отверзающий сном затворенные очи у сонных),

5

     Им он махнул, и, столпясь, полетели за Эрмием тени

        С визгом; как мыши летучие, в недре глубокой пещеры,

        Цепью к стенам прилепленные, если одна, оторвавшись,

        Свалится наземь с утеса, визжат, в беспорядке порхая, –

        Так, завизжав, полетели за Эрмием тени; и вел их

10

   Эрмий, в бедах покровитель, к пределам тумана и тленья;

        Мимо Левкада скалы и стремительных вод Океана,

        Мимо ворот Гелиосовых, мимо пределов, где боги

        Сна обитают, провеяли тени на асфодилонский

        Луг, где воздушными стаями души усопших летают.

Песнь восемнадцатая

Изготовление оружия (продолжение)

300

 Кто ж из троян о богатствах домашних безмерно крушится,

        Пусть соберет и отдаст на народ, да народ их истратит:

        Пусть кто-нибудь из своих наслаждается, но не ахейцы!

        Завтра и, еще на заре, ополчася оружием ратным,

        Мы на суда многовеслые боем решительным грянем.

Песнь девятнадцатая

Отречение от гнева

        В ризе багряно-златистой из волн Океана денница

        Вышла, несущая свет и бессмертным и смертным: Фетида

        К сеням пришла мирмидонским с блистательным даром от бога.

        Там она сына нашла: над Патроклом своим распростертый,

5

     Громко рыдал он; и многие окрест друзья мирмидонцы

        Плакали. Став между них, среброногая матерь-богиня

        За руку сына взяла, называла и так говорила:

        «Сын мой! оставим мертвого, как ни прискорбно то сердцу,

        С миром лежать: всемогущих богов он волей повержен.

Песнь двадцатая

Битва богов

        Так при судах дуговерхих блестящие медью ахейцы

        Строились окрест тебя, Пелейон, ненасытимый бранью.

        Их ожидали трояне, заняв возвышение поля.

        Зевс же отец повелел, да Фемида бессмертных к совету

5

     Всех призывает с холмов олимпийских; она, обошед их,

        Всем повелела в Кронионов дом собираться. Сошлися

        Все, и Потоки, и Реки, кроме Океана седого;

        Самые нимфы явились, живущие в рощах прекрасных,

        И в источниках светлых, и в злачноцветущих долинах.

Песнь двадцать первая

Приречная битва

        Но лишь трояне достигли брода реки светлоструйной,

        Ксанфа сребристопучинного, вечным рожденного Зевсом,

        Там их разрезал Пелид; и одних он погнал по долине

        К граду, и тем же путем, где ахейцы в расстройстве бежали

5

     Прошлого дня, как над ними свирепствовал Гектор могучий, –

        Там и трояне, рассеясь, бежали; но Гера глубокий

        Мрак распростерла, им путь заграждая. Другие толпами,

        Бросясь к реке серебристопучинной, глубокотекущей,

        Падали с шумом ужасным: высоко валы заплескали;

10

   Страшно кругом берега загремели; упадшие с воплем

        Плавали с места на место, крутяся по бурным пучинам.

        Словно как пруги, от ярости огненной снявшися с поля,

        Тучей к реке устремляются: вдруг загоревшийся бурный

        Пышет огонь, и они устрашенные падают в воду, –

15

   Так от Пелида бегущие падали кони и вои,

        Ток наполняя гремучий глубокопучинного Ксанфа.

        Он же, божественный, дрот свой огромный оставил на бреге,

        К ветвям мирики склонивши, и сам устремился, как демон,

        С страшным мечом лишь в руках: замышлял он ужасное в сердце;

20

   Начал вокруг им рубить: поднялися ужасные стоны

        Вкруг поражаемых; кровию их забагровели волны.

Песнь двадцать первая (продолжение)

Приречная битва

 
350

 Вспыхнули окрест зеленые ивы, мирики и вязы;

        Вспыхнули влажные трости, и лотос, и кипер душистый,

        Кои росли изобильно у Ксанфовых вод светлоструйных;

        Рыбы в реке затомились, и те по глубоким пучинам

        Те по прозрачным струям и сюда и туда заныряли,

355

 В пламенном духе томясь многоумного Амфигиея.

Песнь двадцать вторая

Умерщвление Гектора

        С ужасом в город вбежав, как олени младые, трояне

        Пот прохлаждали, пили и жажду свою утоляли,

        Вдоль по стене на забрала склоняяся; но аргивяне

        Под стену прямо неслися, щиты к раменам преклонивши.